— Прости, не могу. — Я не прониклась, но виновато развела руками. — Если начну думать, я точно упрусь куда-нибудь и стану задавать вопросы. Может, ты привлечешь меня к какому-нибудь полезному делу?
— К делу? — переспросил Горан уже более благосклонно. — Это можно. Посмотрим, на что ты сгодишься.
Применение мне в итоге нашли, хоть и не особенно почетное, но полезное, а главное, отвлекающее от посторонних мыслей. Выяснилось, что я хорошо разбираю торопливый почерк Стевича, а сама пишу на порядок аккуратнее, вот мужчина и приставил меня к переписыванию какого-то отчета с потрепанного и заляпанного черновика на чистые листы тонкой сероватой бумаги. Я, конечно, все равно продолжила дергать Горана уточнениями непонятных терминов и неразборчивых цифр, но на это он уже не сердился и отвечал с куда большей охотой. А сам мой создатель занялся какими-то мудреными вычислениями с помощью обычных счетов, пары справочников и какого-то очень мудреного механического устройства с кучей шкал и рычажков.
— Как тебе только не стыдно? — укорил его Май, нашедший нас за этим занятием.
— Никак не стыдно, — отозвался Горан. — Занятый ребенок — счастье родителя. Садись, дай я с тебя опять показатели сниму.
В этот раз Май уже не стал сопротивляться и уточнять зачем. По-моему, Стевича такое обстоятельство порадовало, а визуальное подтверждение моих слов, то есть изменившийся цвет глаз друга, придало энтузиазма. Он с таким хищным выражением поглядывал на Недича, что я бы на месте последнего напряглась. Но нет, тезка даже внимания не обратил; видимо, и не к такому привык.
— Как обстоят дела у Майи? — поинтересовался Май, когда Горан закончил процедуру.
— Прекрасно, она уже почти в норме. Великолепный результат, а вот что к нему привело — предстоит выяснить, — ответил тот.
Я запоздало вспомнила о собственных страхах и нежелании сообщать новости Недичу, но тут же убедилась в их несостоятельности.
— Это замечательно, — обрадовался мужчина. — Значит, ей не придется целыми днями скучать дома, да и на верфь можно будет поехать. Как раз должны быть готовы ее документы.
Похоже, Май за прошедшие дни успел настолько ко мне привыкнуть, что просто не вспомнил о возможности выселить гостью, хотя бы в общежитие. Я, конечно, задушила голос совести и стремление к самостоятельности и напоминать о таком варианте не стала. Потому что гордость и независимость — это здорово, но лучше бы немного освоиться в окружающем мире перед началом самостоятельной жизни.
