.
Нельзя, разумеется, согласиться с утверждением, будто «у Пушкина не было характера», но мысль о суровой судьбе поэта справедлива и была принята Бартеневым.
Книгу «Пушкин в Южной России», сразу по выходе, Бартенев послал и И. П. Липранди, который был источником многих необходимых сведений при её создании, с просьбой сообщить свои замечания. Липранди, в это время отставной генерал-майор, охотно согласился выполнить просьбу. 10 мая 1865 года он писал Бартеневу: «Относительно желания вашего иметь некоторые подробности о пребывании A. С. Пушкина в Кишинёве и Одессе (1820—1825 гг.) я с большим удовольствием исполню по получении облегчения от раны, что позволит мне заглянуть в дневник и дополнить памятью»[32]. Из-за болезни работа над замечаниями Липранди затянулась, и они попали к Бартеневу только в начале 1866 года. Липранди сделал в общей сложности более тридцати исправлений и дополнений. По объёму и значительности содержания это составило самостоятельные мемуары. Получив их, Бартенев в очередной книжке «Русского Архива» (№ 8—9 за 1866 год) перепечатал полный текст «Пушкина в Южной России» и следом — замечания Липранди, с указанием страницы, к которой каждое замечание относится (некоторые были смягчены и выпущены по цензурным соображениям) .
Не ограничившись этим, Бартенев передал рукопись Липранди B. П. Горчакову, ранее сообщившему ему для его книги особенно много сведений о кишинёвской жизни Пушкина. Выполняя просьбу Бартенева, Горчаков сделал на полях присланной ему рукописи множество карандашных пометок, иногда очень существенных.
Своими замечаниями поделился с Бартеневым и М. Н. Лонгинов.
Таким образом, действуя с обычной энергией и изобретательностью, Бартенев сумел значительно расширить арсенал фактов, характеризирующих этот период пушкинской биографии.
Значение собранного Бартеневым огромного материала для создания научной биографии Пушкина — выяснения обстоятельств его жизни и работы, понимания особенностей характера, знакомства с его интересами, привычками, взаимоотношениями с окружающими людьми, друзьями и врагами — невозможно переоценить. Многие важнейшие моменты биографии Пушкина без собранного Бартеневым вообще нельзя было бы представить сколько-нибудь полно и достоверно, будь то обстоятельства южной ссылки или роковой дуэли и смерти. В каждой монографии о Пушкине ссылок на Бартенева больше, чем на любой другой первоисточник.
Одновременно с собиранием биографических материалов Бартенев считал своим прямым долгом собирание рукописей сочинений и писем Пушкина в оригиналах или копиях.
