Она не раз спотыкалась на треснутых плитках, но не собиралась в этом признаваться.
– Большая Медведица исчезла.
– Что?
– Самая глубокая выбоина в дорожке напоминала мне Большую Медведицу.
– Только ты можешь видеть звезды, когда смотришь под ноги, – усмехнулся он.
Сиенна сделала глубокий вдох:
– Адам, я пришла, чтобы сказать тебе, что ты не можешь делать подобные вещи.
Один уголок его рта дернулся.
– Слишком поздно. Все уже готово.
– Тебе не совестно?
– Почему мне должно быть совестно? – удивился он.
– Потому что ты не удосужился спросить меня, хочу ли я, чтобы ты отремонтировал мой дом.
Адам покачал головой и махнул рукой:
– Ты все равно сказала бы «нет».
– Верно.
– Таким образом, работа выполнена, и мы при этом избежали спора. Разве не здорово?
Заглянув в его глаза и увидев в них удивление, Сиенна подумала, что ей следовало бы его отругать, но в этом не было никакого смысла. Он прав. Ремонт сделан, и спорить из-за этого уже поздно. Она была вынуждена признать, что ей понравились все изменения.
– Больше не делай ничего подобного, Адам, – сказала она.
– У тебя есть еще один дом?
– Нет.
– В таком случае никаких проблем. Разве что… – Подойдя к столу, он взял с него папку и вернулся к ней. – Мне бы хотелось, чтобы ты взяла это.
Нахмурившись, Сиенна уставилась на папку как на змею.
– Что там? – осторожно спросила она.
Адам пожал плечами:
– Документы на «эксплорер». Я переписал его на твое имя.
Сиенна раскрыла рот от изумления:
– Что? Нет, это невозможно.
Он протянул ей папку, и она, достав из нее бумаги, быстро просмотрела их, затем снова встретилась взглядом с Адамом и покачала головой:
– Ты спятил. Мне не нужен Тор. У меня уже есть машина.
– Нет. У тебя есть ржавая колымага, по которой давно плачет свалка.
Сиенна напряглась:
– Ты не можешь подарить мне машину, Адам.
– Почему? – произнес он с искренним недоумением, как будто подарить кому-то дорогую машину было для него обычным делом.
– Потому что… – Она задумалась в поисках подходящего ответа. – Потому что я не хочу, чтобы ты мне ее дарил.
– Если это все… – Его губы искривились в ухмылке, от которой ее сердце затрепетало.
Она заставила себя покачать головой.
– Адам, я говорю серьезно. Ты не должен этого делать.
Адам шумно выдохнул:
– Сиенна, ты сама виновата.
– Что? – Она издала истерический смешок: – Как я могу быть в этом виновата?
– Это ты назвала ее Тором. Теперь я даже сесть в нее не могу без содрогания. Для меня это все равно что сесть на колени к крепкому парню с длинными светлыми волосами и с молотом в руках.
