– Нет времени на капризы! – воскликнула мисс Донеган, не переставая барабанить кулаком в дверь, и Мишель подумалось, что незваная гостья за дверью умирает от страха. Как всего несколько мгновений назад умирала она, глядя на двух жутких типов, безмолвно разгуливающих по аллее. – Открой немедленно! – Голос Катрины сорвался на крик.
Чувствуя, как на нее снова ледяной волной накатывает паника, Мишель рванулась к двери и услышала тихий шепот сквозь слезы:
– Они не должны были вернуться так рано. Не должны.
Звякнула щеколда. Катрина смерчем ворвалась в комнату, схватила пленницу брата за руку и чуть ли не волоком потащила за собой вниз по лестнице.
– Катрина, ты меня пугаешь! Что происходит?! – истерично взвизгнула Мишель, когда на первом этаже с грохотом распахнулась входная дверь.
Она судорожно сглотнула и подумала, что ей, должно быть, почудилось, что где-то там, во тьме холла глухо зарычал зверь.
Этой звуковой галлюцинации вторило нервное бормотание хозяйки Блэкстоуна:
– А все ты! Ты… Из-за тебя они вернулись так рано. Спустить бы тебя к ним по лестнице! Пусть бы развлеклись да угомонились!
– К ним? – непослушными губами прошептала пленница, чувствуя, как ее начинает колотить.
Короткое расстояние до двери, из-под которой пробивалась тусклая полоска света, Катрина не пробежала, а пролетела и, особо не церемонясь, затолкала «гостью» в комнату.
Мишель остолбенела, когда ее глазам открылась страшная в своем безумии картина: в самом центре на полу, испещренном желтоватыми символами из кукурузной муки вроде тех, что рисовали местные колдуны во время своих жутких ритуалов, сидела Аэлин. Зажмурившись, девушка раскачивалась из стороны в сторону, что-то неразборчиво бормоча. Темные завитки прилипли к влажным от пота вискам креолки, руки, покоящиеся на некогда светлой юбке, багровели кровавыми разводами. Капли крови, словно бусины разорванного ожерелья, рассыпались по полу, окружив безжалостно выпотрошенную курицу. В черном оперении, с уродливо вытаращенными, будто стеклянными, глазами, от которых Мишель не могла отвести взгляда.
На широком лезвии кухонного ножа в бликах пламени капли крови казались сгустками раскаленной лавы, медленно растекающейся по стали.
Мишель замутило.
– Быстро в круг! – прошипела Катрина, толкая ее к своей кузине. Сама, дрожащей рукой провернув в замке ключ, метнулась за ней следом и замерла, сжавшись на полу.
– Что… что здесь происходит? – Мишель задыхалась от едкого запаха оплавленных свечей, горевших повсюду: на мебели, на полу.
