Аппетита не было, и политое медом печеное яблоко, ставшее ей десертом, Мишель жевала, даже не чувствуя его вкус.
К вечеру «дом с призраками» стал и вовсе походить на склеп. Тишина, захватившая Блэкстоун в свой плен, действовала на нервы. Все в нем как будто вымерли. Застыло время.
Лишь за окном ее маленького убежища что-то менялось: тревожно шумели деревья, сгущались сумерки. И небо, окрашенное багрянцем, вдоволь напитавшись алым, постепенно темнело, с каждой минутой все больше походя на черный бархат, по которому чья-то невидимая рука рассыпала бриллианты-звезды. А посредине, будто главную драгоценность, умостила похожую на тарелку из дорогого фарфора луну.
Мишель подняла голову, подставляя лицо холодному лунному свечению, и поежилась от тревожного предчувствия. Что этой ночью обязательно случится что-то страшное.
Непоправимое.
В приглушенном свете керосиновой лампы, тускло поблескивавшей на столе, окружающая обстановка казалась еще более зловещей и мрачной. Мишель подумалось, что сегодня она вряд ли уснет. Только не тогда, когда полная луна нахально заглядывает в окно чердака, беря пример с фарфоровых кукол, весь день тоже пристально следивших за новой «квартиранткой».
Говорят, в полнолуние прежние обитатели этих земель становились особенно сильными и еще более опасными. Лугару черпали силу из ночного светила и, превращаясь в волков, до самого рассвета блуждали по лесу в поисках поживы.
Словно отзываясь на ее мысли, где-то вдали, в недрах глухой чащи раздался волчий вой. Громкий, голодный, полный исступленной ярости и жажды охоты. Мишель поежилась, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Закутавшись в найденную в сундуке среди остальной ветоши шаль – сплошь изъеденную молью, – вместе с керосиновой лампой направилась к стеллажам.
Остановив свой выбор на книге, на полустертом корешке которой еще можно было разобрать название «Морской дьявол», решила, что это наверняка авантюрный роман о приключениях какого-нибудь красавца-пирата на бескрайних просторах океана. Одна из тех историй, которые она так любила, считая и себя тоже немножечко авантюристкой, и всю жизнь мечтала о приключениях. Хоть теперь понимала, что лучше бы и дальше продолжала о них просто грезить, сидя возле растопленного камина своей спальни, и, затаив дыхание, переворачивала страницу за страницей. Пусть бы маялась дома от скуки, чем проходила через испытание, что выпало на ее долю по милости гадкой колдуньи.
