Какая-никакая защита и поддержка.
Наспех одевшись и кое-как справившись со шнуровкой платья, Мишель вышла в коридор.
– Где же ты мог его спрятать? – шептала чуть слышно, при этом не забывая усердно проклинать своего тюремщика. – Главное, чтобы не развеял, мерзавец, по ветру.
Мишель то замирала, напряженно прислушиваясь к малейшему скрипу, то продолжала идти вперед, осторожно ступая по мягкой ковровой дорожке, приглушавшей несмелые девичьи шаги. Темно-синей, в сумерках казавшейся почти черной, с тусклой рыжей окантовкой. Тяжелые резные рамы, обрамлявшие старинные полотна на стенах, в вечерней мгле тоже померкли. И тяжеловесные бронзовые светильники, будто позаимствованные из фантастического замка с призраками, не озаряло пламя свечей.
– Где бы я на месте Донегана могла его спрятать… – напряженно размышляла пленница.
В библиотеке? Мишель уже успела заметить, что и Гален, и Катрина любили проводить время в царстве пыли и старинных томов.
– Сунул за книги? Возможно. Или запер в столе в отцовском кабинете, раз мистер Донеган сейчас в отъезде? – Она решительно тряхнула головой. – Нет, скорее всего, у себя в спальне куда-нибудь положил. Осталось только выяснить, которая из этих дверей ведет в твою комнату, Гален.
Наверное, удача все же вспомнила о ней: Мишель без труда отыскала спальню наследника. На каминной полке рядом с мерно тикающими часами красовался портрет Флоранс, выполненный на тонкой овальной пластине из слоновой кости. Подаренный негодяю за несколько дней до помолвки.
По телу пробежала ледяная дрожь, стоило Мишель представить, как сестра выходит замуж за это чудовище, на людях не расстававшегося с маской прекрасного принца, и перебирается жить в Блэкстоун. А с ней и трусиха Серафи, которая здесь и дня не выдержит.
– Как же, поженитесь вы. Только через мой труп! – воинственно проговорила Мишель. Аккуратно притворив за собой дверь, принялась обыскивать комнату.
Изучила и каминную полку, и книжный стеллаж. На фоне потрепанных корешков голубел миниатюрный глобус, рядом пристроился явно старинный хьюмидор. В нем, кроме сигар, ничего интересного обнаружить не удалось. Чуть поодаль стояло кресло, с высокой спинки которого живописно свисал… хлыст. Вроде того, что сегодня использовал Бартел для издевательств над ни в чем не повинными рабынями.
Мишель отпрянула, шумно сглотнув, и поспешила переместиться в другой конец комнаты, дабы погрузиться в недра платяного шкафа. Но, увы, и в нем оберега не оказалось.
