– И как ты меня накажешь?
Запах одеколона, прежде едва уловимый, теперь казался чересчур резким. То ли потому, что Донеган находился к ней слишком близко. То ли потому, что все в нем вдруг стало ей противно.
– Не тебя. – Дыхание скользнуло по щеке вместе с усмешкой. – Их.
Гален, в отсутствие отца являвшийся полноправным хозяином поместья, хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге:
– Выведи во двор Шену и Анвиру.
– С ума сошел?! – Мишель подскочила как подхлестнутая. – За что их наказывать?!
– За то, что не выполнили приказ.
– Не они занимались моей прической. Я сама!
– Предпочитаешь, чтобы вместо рабынь выпороли тебя? – Яд в голосе и насмешка во взгляде.
Окружающий мир исчез, растворившись в зловонном тумане, от которого рассудок мутился еще больше. Теперь Мишель видела перед собой только опасно сузившиеся глаза, прожигавшие насквозь. Цвета стали, выплавленной в острый клинок, который медленно, один за другим, разрывал ее натянутые до предела нервы.
– Хочешь, чтобы при черни с тебя содрали одежду? Всю, даже нижнюю сорочку, и исхлестали твою белую кожу? Сначала сзади. – Обойдя свою добычу по кругу, Донеган провел ладонью по прямой, как стрела, спине, задержав руку на спрятанном под пышными юбками девичьем бедре. Зашептал пленнице на ухо, чтобы его слова расслышала только она: – А потом спереди. Только представь, как плеть, разрезая воздух, будет касаться твоих нежных розовых сосков?
Тихие шаги, и вот он снова перед ней. В серой мгле хищных глаз полыхнуло пламя из последних сил сдерживаемого безумного желания. Гален даже зажмурился, рисуя в уме только что озвученную им картину.
А услышав восклицание:
– Конечно же он тебя не выпорет! Этого еще не хватало! Перестань дрожать, – резко обернулся к сестре.
– Еще одно слово, Катрина, и твоя клетка сузится до размеров твоей комнаты.
– Но отец… – привстала было девушка и тут же, словно тело вдруг стало ей непослушно, безвольно опустилась обратно на сиденье.
– Отца здесь нет! – глухо прорычал Гален и повернулся к уже не помнящей себя от страха «гостье». – Ну так что, Мишель? Будешь до последнего стоять за рабынь?
Мишель в панике искала слова, способные вразумить безумца, но не находила. Как и смелости принять удар на себя. Это ведь она желала поступить назло Галену, ей и расплачиваться за свое упрямство. Но… смелость исчезла вместе с даром речи.
– Нет? – Лицо наследника исказилось усмешкой. – Так я и думал… Ну, тогда пойдем. От наглядных уроков толку больше, чем от скучной теории.
