Мишель с радостью вложила свои тонкие пальчики в раскрытую ладонь Галена.
– Ужин был чудесным, но, боюсь, десерт в меня уже точно не влезет.
Она была рада покинуть недружелюбное общество будущих родственниц. Оказаться подальше от колючих взглядов и каверзных вопросов. От неуклюжей служанки, по вине которой ковер в столовой, вероятно, придется заменить новым.
Оказавшись в холле, Мишель поежилась, вспомнив, как в темных бездонных глазах женщины пламенел страх, и снова подумала, что уже где-то видела ее прежде.
– Вы побледнели. Немного свежего воздуха пойдет вам на пользу. – Гален решил начать экскурсию с сумеречной аллеи.
Весна давно вступила в свои права, и пусть вечера еще оставались прохладными, это была приятная прохлада. Ветер больше не набрасывался оголодавшим зверем, а ласково касался кожи. Кружил в высоких кронах, застилал нежно-розовой дымкой дорожки и газоны вокруг дома, срывая лепестки с кизиловых деревьев.
Под сенью одного из них они остановились. Гален заботливо накинул на плечи Мишель, облаченной в легкое с короткими рукавами платье, свой сюртук.
– Прошу, не обижайтесь на моих сестер. Катрина и Аэлин порой бывают невыносимы.
Мишель блаженно зажмурилась, подставляя лицо невесомой ласке ветра, и только потом с грустной улыбкой проронила:
– Они беспокоятся за вас. Это сразу видно. Если бы вы… ты объяснил им, что я здесь делаю… Иначе, боюсь, мое присутствие в Блэкстоуне лишит их покоя.
– Не знаю, чего лишатся они, но меня покоя ты уже точно лишила.
Вот она стояла, прижимаясь к дереву плечиком, окутанная теплом и запахом любимого человека. А мгновение спустя Гален уже обнимал ее, и губы, приоткрытые для первого в жизни поцелуя, согревало его дыхание.
Идеальный момент, о котором Мишель грезила так долго. Так долго жила в своих мечтах, которые, вдруг исполнившись, напугали ее.
Она отстранилась, потупившись.
– Нам нельзя.
– А мы никому не скажем, – притянув ее за края сюртука, жарко прошептал Гален.
Будь она героиней любовного романа, непременно прикрыла бы глаза и подставила лицо для поцелуев. Но, увы, несмотря на то что голову кружило от счастья, терять ее Мишель не собиралась.
Сначала официальная помолвка, а потом уже, так и быть, она позволит жениху украсть у нее поцелуй. Может, два.
– Я так устала. – Мишель изобразила жалостливый вид: надула губки и часто захлопала ресницами. – И так перенервничала из-за вашего слуги, бессовестно меня похитившего. – Не обращая внимания на хмурое выражение, наползающее на лицо любимого, заискивающе попросила: – А давайте вы мне завтра дом покажете. – Зевнула, смущенно прикрывая рот ладошкой. – Потому что сегодня я не смогу оценить красоту Блэкстоуна.
