Люди старались избегать этих гнилых топей, кишащих аллигаторами, ядовитыми змеями и комарьем. Именно потому болота так полюбились Тафари, и именно потому из всех колдунов графства Сагерт Донеган выбрал его. Будучи уверенным, что каждая их встреча сохранится в тайне. Отшельнику попросту не с кем было здесь сплетничать.
А еще потому, что в сложившихся обстоятельствах Тафари был для него предпочтительнее всех. Сагерту нужен был колдун, способный влиять на человеческий разум и перекраивать тот по своему желанию.
В окнах хижины мелькали отблески света. Когда лодка причалила к илистому берегу, дверь в жилище бокора распахнулась, и в тусклом проеме показалась высокая худосочная фигура.
Сагерт велел слуге дожидаться его на берегу, а сам последовал за Тафари в хижину. Убогую снаружи, скудно обставленную внутри. Колдун был под стать своему жилищу: некогда синяя рубаха, в вырезе которой позвякивали амулеты, полиняла и выгорела на солнце. Брюки были залатаны, а обуви не имелось вовсе. Единственное, что в облике бокора было достойно внимания, – это его посох. Увенчанный черным черепом, из трещин которого торчали крашеные перья, а из глазниц, казалось, выбивалось демоническое свечение, он одновременно и пугал, и притягивал взгляд. Тафари шел, прихрамывая, тяжело опираясь на шест, и с явным наслаждением опустился в видавшее виды кресло, противно под ним заскрипевшее.
Сагерт расстегнул сюртук, запустил пальцы за ворот рубашки и дернул гадюкой овивший шею галстук. В хижине было жарко. Из-за огня, ярившегося в очаге, из-за свечных огарков, медленно таявших на полу под лепестками пламени. Оно выхватывало из полумрака символы веве, начертанные смесью из кукурузной муки и древесной золы. По-видимому, гость застал бокора за проведением какого-то ритуала или же прервал общение с лоа.
Даже сырость, которой тянуло с болот, не спасала от удушливого жара. Но Тафари не было жарко. Его кожа, угольно-черная, оставалась матовой. В то время как Сагерт весь покрывался испариной.
– Давненько ты сюда не захаживал, – проворчал пожилой колдун, опираясь обеими руками на посох. – Я уж решил, ты забыл дорогу к старому Тафари, Донеган.
Не желая ходить вокруг да около, Сагерт сказал:
– Тафари, у меня возникла проблема. Мой сын увлекся девушкой… А ты ведь знаешь, он скоро женится.
Жрец пренебрежительно фыркнул, всем своим видом давая понять, что это вовсе не проблема и что Сагерт Донеган его не уважает, если обращается к нему с такими пустяками.
