Страх сдавил горло, отчего с губ сорвался только невнятный всхлип.
– Да тише ты! Это же я, – послышалось раздраженное шипение.
Мишель облегченно выдохнула. Перед ней возвышалась Катрина в своем темном платье с кринолином, и правда напоминавшая облаченное в траур привидение. На радостях, что к ней заявилась сестра Донеганов, а не один из братьев, Мишель готова была обнять ночную визитершу. Но Катрина, резко выпрямившись, отстранилась.
– Отец просил тебе передать, – протянула «гостье» сложенный вдвое лист бумаги. – Ему снова пришлось уехать, но он обещал скоро вернуться.
– Даже не поговорил со мной…
Катрина неловко кашлянула.
– Я лучше пойду. Доброй ночи, Мишель. – Прошуршали юбки, а спустя мгновение дверь за мисс Донеган с тихим скрежетом затворилась.
Мишель села на кровати, непослушными пальцами раскрыла листок. Зажгла керосиновую лампу и, придвинув ее к самому краю стола, жадно впилась взглядом в несколько коротких фраз, написанных крупным размашистым почерком.
В своем послании Сагерт Донеган извинялся за то, что был вынужден покинуть поместье, так с ней и не встретившись. Просил Мишель ни о чем не тревожиться, набраться терпения и ждать, когда он вернется. Заверял, что обязательно придумает, как им выбраться из щекотливой ситуации, в которую поставил всех опрометчивый поступок Галена. А в завершение советовал держаться Кейрана, уверяя, что младший сын сумеет о ней позаботиться и в случае чего защитит от старшего.
Оставалось загадкой, кто защитит ее от самого Кейрана.
Если Сагерт Донеган надеялся своим письмом успокоить ее, то не очень-то в этом преуспел. Пробежавшись несколько раз по листку глазами, Мишель взволнованно поднялась. Принялась расхаживать из угла в угол, чувствуя себя мечущейся по клетке канарейкой. Которой в любой момент могли свернуть тонкую шейку.
– И как же он собрался выбираться из этой «щекотливой ситуации»?! – в отчаянии воскликнула Мишель.
Ее не покидало ощущение, что хозяин Блэкстоуна просто тянет время, чтобы… На ум приходило немало предположений, которые могли бы последовать за этим роковым «чтобы», и одно пугало сильнее другого.
Мишель от безнадежности закусила губу. Кейран ее обманул. Впрочем, ничего другого от этого вертопраха ожидать не стоило. Катрина ей не сообщница, Аэлин – тем более. Если и дальше будет продолжать надеяться на здравомыслие мистера Донегана – окажется последней дурой. А таковой чувствовать себя Мишель Беланже не привыкла и не любила. После поспешного бегства хозяина Блэкстоуна она поняла, что тому чуждо сострадание и он будет действовать только в интересах семьи. Наверняка уже мчится к какому-нибудь колдуну, чтобы устранить последствия глупости сына.
