– Вы так любезны, – отозвалась Мишель, не сумев скрыть издевки. Она опустилась на мягкое сиденье и принялась сосредоточенно расправлять на коленях ажурную салфетку.
Донеган отпустил управляющего, что-то шепнув тому напоследок.
– Надеюсь, мой подарок пришелся вам по вкусу.
– Как видите, я его надела. И даже волосы распущенными оставила. Во избежание повторения недавнего представления.
Гален натянуто улыбнулся, наконец уловив насмешку, сквозившую в словах пленницы.
– Как насчет креветок по-фриольски и запеченных под сыром устриц? – тем не менее продолжил с ней любезничать, будто Мишель и в самом деле была в Блэкстоуне гостьей.
– Предпочитаю индюшачью печенку с грибами, – кивнула Беланже на большое серебряное блюдо, над которым едва различимо вился пар.
– Как скажете, моя радость. – Донеган подал рабыне знак, и та споро наполнила тарелку пленницы.
– Мишель, расскажите нам о себе. Вы очень изменились за последние годы, – прервал расшаркивания брата Кейран.
За что был удостоен мрачного взгляда от Галена и явно чем-то недовольного от Аэлин.
– А вот вы, хочу заметить, остались прежним, – хмыкнула «гостья», вкладывая в свое наблюдение всем понятный смысл. – Все такой же…
Кейран в долгу не остался. Вернул колкость, замаскировав ту сомнительным комплиментом:
– Вы расцвели. Как роза, щедро удобренная навозом. Или для цветов используют другую подкормку? В этом у нас лучше разбирается Катрина… – Дождавшись ожидаемой реакции – щеки у пленницы запылали, удовлетворенно продолжил: – Из нескладной девчонки, скакавшей по деревьям как мартышка, превратились в утонченную леди. Настоящую красавицу! Помню, подолы ваших платьев были все время запачканы грязью, отчего вы напоминали мне молочного поросенка. У вас были такие же очаровательные розовые щечки. Теперь я нахожу вас немного бледноватой. Но когда злитесь, вот как сейчас, румянец скрадывает этот недостаток.
– Похвальная память, Кейран, – процедил Гален, раздраженно опускаясь в кресло.
– А знаете, что помню я? – Мишель демонстративно насадила на вилку кусочек печени, представляя на ее месте младшего Донегана. – Ваши глупые шуточки. Вы и в прежние времена не отличались тактом.
– Неужели когда-то я мог ранить ваше сердечко? – снисходительно улыбаясь, спросил Кейран.
Получив в ответ тихое:
– Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить вам тем же.
В столовой повисло молчание, нарушаемое лишь старыми ходиками, угрюмо тикающими на каминной полке, да шуршанием муаровой юбки: Катрина продолжала нервно ерзать на стуле.
