Мы бродили по набережной, спустились к воде. Ты озорно оглянулся и вдруг предложил:
— Давай искупаемся.
— Уже поздно, — возразил я, — да и купаться здесь запрещено.
— Э, да вы интеллигент, парниша.
Потом мы сидели на корточках и никак не могли унять дрожь. Гранитные плиты остыли после жаркого дня. Мы натягивали на мокрое тело рубашки и хохотали. Нам не хотелось расходиться. Где-то на втором этаже открыты окна. Бьют часы.
— Один, — слышу я шепот, — два, три. Значит, по домам?
— По домам.
Вижу, как ты склоняешься над портфелем, достаешь какой-то пакет. Цепко берешь меня за локоть и в самое ухо бормочешь:
— Все никак не решался. Найдешь время — прочти.
— Что это?
— Ничего определенного — сырье.
— Вот как!
— Впрочем, лучше в другой раз.
— Не валяй дурака, давай.
— Ну как знаешь. — Ты подталкиваешь меня вперед: — Ладно, пока.
Гулкие шаги по мостовой. Мы оборачиваемся почти одновременно.
— Я загадал! А ты?!
— Я тоже!
Мне не терпелось прочесть. Так и решил: приду домой — прочту немедленно. Не получилось — уснул.
Наутро что-то помешало еще, затем еще кто-то. А там экзамены. Практика, отпуск. Если нам надо оправдаться, у нас хватает причин.
Не прочел… Теперь не время об этом сожалеть. Да и кто мог подумать? Ты тоже со странностями. Встречались редко. Болтали о чем угодно, о рукописи никогда. Потом ты уехал. И чего тебя понесло на Север, не знаю. Геологи — у вас все не как у людей. Получил письмо, обрадовался. Чуть позже даже позавидовал. Ты ни о чем не спрашивал. Просто писал, что ты есть. Дал себе слово: прочту немедленно и первым же письмом отвечу. Еле дождался вечера. Родичи пристрастились к кино, выпроводил с удовольствием.
Листы рукописи на краях пожелтели. Удивился: неужели прошло столько времени? С ума сойти — полтора года! Обругал себя вслух и стал читать.
Все помню до мельчайших подробностей. Даже как тушил сигарету: вдавил в пепельницу, а затем щелчком выбросил в окно. Странное чувство испытал я. Наше нелепое творчество показалось мне игрушечным. Я испугался прочитанного. Мы требовали оценок, заставляли слушать, спорили с тобой, обвиняли в отсутствии вкуса. Ты отмалчивался, а мы орали в три горла. И воздух светился от обилия аналогий, аллегорий, аллитераций. А чего ради буйствовали, кого хотели удивить? Ты оказался выше нас на голову. Нет, на три головы. Ты стоял во весь рост, а мы сидели на корточках.
Как же все здорово у тебя получалось! «Разговор с Луной» прочел, и дух перехватило. А чуть ниже прописью: «рассказ», и в скобках тоже прописью: «можно считать фантастическим». Кинулся искать твой адрес. Напишу немедленно, тотчас же напишу. И написал бы, душу вывернул бы. Не получилось… Окаянные мы люди. Куда-то вызвали, кто-то пришел. Тысячи причин! Листа бумаги не нашлось, адреса под рукой нет. Потом мой отъезд на Кубу. Тут и в самом деле ничего не скажешь — довод.
