— Не волнуйся, Ганнер, больше юужань-вонги тебя так просто не проведут.
Ганнер молчал, пока Сирка не закончил с его лицом и не принялся за рану на бедре. Тогда джедай взял кусок материи, смоченный в дезинфицирующем растворе, и протер им лицо, стирая остатки крови. После этой процедуры на лице остался лишь грубый покрасневший шрам, протянувшийся ото лба до подбородка. Кожа вокруг шрама еще была весьма чувствительной, но Ганнер все равно тщательно промыл его дезинфектором.
— Ты понимаешь, Джейсен, юужань-вонги не провели меня. Я сам себя провел. — Джедай прикрыл глаза и откинулся назад. Открыл он только правый глаз. — С тех пор как я узнал о существовании юужань-вонгов, я только и грезил о том, как бы доказать, что я их сильнее. Я был в ярости от того, что мне так и не представилось возможности сразиться с ними на Биммиеле. Тот, первый, которого я убил сегодня днем, был просто дураком, он попал ногой в дыру и погиб из-за собственной глупости. И с того момента я возомнил себя гением на их фоне.
Между Ганнером и Джейсеном повисла пелена крошечных облачков дыма, когда ногри принялся прижигать вторую рану.
— Но и этого мне оказалось мало. Я постоянно пытался сопоставить себя с другими джедаями, хотел состязаться с ними. Ведь твой дядя, Корран, Кэм, все они — представители другого поколения. Они знали Империю, они сражались с ней или служили ей. Они старше. У них другое знание о Силе, у них совершенно другая выучка.
Он поблагодарил Сирку, который завершил прижигание, отложив в сторону инструмент.
— Краг Вал заставил меня заплатить большую цену за мое высокомерие, причем сделал это так, как другие попросту не были способны. А между прочим, давно пора было спустить меня с небес на землю, но и твой дядя, и Корран были слишком мягки со мной, а я посчитал такое поведение учителей символом слабости. Я был полным идиотом, но Корран терпел меня, потому что во время этой вылазки он ставил общие интересы превыше личных.
Ганнер вздохнул:
— Так что да. Теперь у меня будет шрам, и это хорошо. У прежнего Ганнера было красивое, безупречное лицо и абсолютно надменные манеры. Его больше нет. Каждый раз, когда я буду смотреться в зеркало, я буду вспоминать, что прежний Ганнер умер на Гарки, а я занял его место.
Сухость в голосе Ганнера заставила Джейсена содрогнуться. Он хотел было запротестовать, мол, не стоило калечить себя лишь для того, чтобы напоминать себе о том, каким человеком ты должен стать. Но Джейсен не смог выговорить ни слова. «Когда мы взрослеем, мы меняемся не только эмоционально, но и физически». Видимо, Ганнеру была необходима эта перемена, для того чтобы напоминать не о том, кем он должен стать, а о том, кем он уже стал. «Мой дядя в такой же ситуации лишился руки. Что же произойдет со мной?»
