Лея смерила его долгим суровым взглядом, затем резко развернулась и быстрым шагом поспешила прочь из комнаты, увлекая за собой Мару и Джейну. Прежде чем пойти за ними, Больпур бросил на Ном Анора угрожающий взгляд, но тот в ответ лишь широко улыбнулся.
Трипио также собрался уходить, но задержался на миг, почувствовав на себе самый холодный и строгий взгляд из тех, что ему когда-либо доводилось замечать.
— Прошу прощения, сэр, но могу ли я узнать, в чем проблема? — робко спросил дроид.
— Эту проблему легко исправить, — зловеще пророкотал Ном Анор и угрожающе надвинулся на него.
— Неужели я чем-то оскорбил вас? — вежливо уточнил Трипио, хотя уже весь дрожал от страха.
— Меня оскорбляет само твое существование! — прорычал исполнитель, и дроид, уже услышавший достаточно, развернулся и засеменил прочь, окликая принцессу Лею.
— Не такой встречи я ожидал, — рискнул высказаться Тамактис Брита, шагнув ближе.
— Я тоже, — ответил Ном Анор. — Думал, будет скучно, а вон как все обернулось. — Вглядевшись в лицо бывшего мэра, он заметил сомнение в его взгляде. — Говори, что у тебя на уме, — велел Ном Анор. — От правды мы только крепнем.
— Роммамулу очень не помешала бы помощь со стороны Новой Республики, — подал голос тот после долгой паузы.
Ном Анор фыркнул. Этот человек так ничего и не понял. Дело вовсе не в Роммамуле. Исполнитель ничуть не расстроится, если узнает после своего отлета, что Осариан стер всю планету в порошок. Разумеется, вслух о подобном он никогда бы не сказал.
— Мы ведем речь не просто о гражданской войне между двумя планетами, — поведал он Тамактису. — Все дело в основных правах и свободах граждан Новой Республики и справедливости для эксплуатируемых классов. Когда эта правда станет явью, Роммамул найдет себе достаточно союзников, чтобы сокрушить нечистых на руку господ с Осариана.
Бывший мэр расправил плечи, с гордостью внимая словам своего предводителя о великих — пусть и неосуществимых — делах.
— Я прослежу, чтобы наши гости отбыли без промедления, — низко поклонившись, сказал он, и Ном Анор жестом отпустил его.
Подойдя к Шоку Тиноктину, исполнитель похлопал по голове все еще возбужденного шлехо-тритона.
— Запах спор кумб в ее дыхании очень силен, — заметил клеврет.
— А сама она слабеет, — добавил Ном Анор. — Это видно по тому, как она держалась во время встречи. — Неимоверно довольный собой, он направился в сторону личных покоев, и Шок Тиноктин увязался следом.
— Проследи, чтобы их путь пролегал через площадь, — распорядился исполнитель, осененный внезапной мыслью. — Пусть увидят воочию, как отправляются наши обряды.
