Йомин Карр продолжал поглаживать существо, пробуждая к жизни второго виллипа, который находился за полгалактики отсюда и был соединен с тем, что он держал в руках, невидимой ментальной связью. Почувствовав, как существо вздрогнуло, он понял, что исполнитель услышал его вызов и точно так же пробуждает собственного виллипа.
Воин поспешно отнял руку от существа, когда центральное углубление сперва собралось в складки, а затем широко раскрылось и виллип вывернулся наизнанку, приняв форму головы исполнителя.
Йомин Карр почтительно поклонился.
— Пора, — произнес он, с удовлетворением перейдя на родной язык.
— Ты заглушил станцию? — осведомился исполнитель.
— Я сделаю это немедля, — сообщил Йомин Карр.
— Так делай, — повелел исполнитель и разорвал связь. Он не стал уточнять, был ли получен сигнал, — это и так было ясно без слов. Виллип вывернулся еще раз, превратившись обратно в сморщенный комок.
Воин вновь подавил желание взять второго виллипа, напомнив себе, что нужно поторопиться, потому что исполнитель не потерпит от него промашки в этот критический для всего вторжения момент. Он поспешил на другой край комнаты, к своему шкафчику, и извлек оттуда небольшой ларец. Дважды поцеловав его и пробормотав короткую молитву, он открыл ларец. Внутри лежала статуэтка самого прекрасного существа для Йомин Карра и всех воинов юужань-вонгов. Существо напоминало массивный мозг с единственным огромным глазом и сморщенной пастью. От мозга отходили многочисленные щупальца — одни короткие и толстые, другие потоньше и подлиннее. Это был Юн-Йаммка, известный как Сокрушитель, — юужань-вонгский бог войны.
Йомин Карр вознес еще одну молитву Юн-Йаммке — куда более обстоятельную, после чего снова поцеловал статуэтку и вернул ее в ларец.
Как было заведено у воинов на заре истории, он облачился в одну лишь набедренную повязку, выставив напоказ татуировки и налитые мускулы. В руках он сжимал обоюдоострый нож-куфи — грубое, но эффективное оружие, также восходящее ко временам славного прошлого юужань-вонгов. Йомин Карр счел такую церемониальность подходящей для его предстоящих свершений, призванных стать промежуточным шагом между появлением передового отряда и последующим завоеванием. Высунув голову наружу, он убедился, что в коридоре никого нет, и босой побежал по территории комплекса, не издавая ни малейшего звука. Он понимал, что выскользнуть наружу без человечьей маскировки будет непросто, зато никто не сопоставит его в родном обличии с тем Йомин Карром, которого все знают. К тому же, если его заметят, появится веская причина совершить убийство, а жертва Юн-Йаммке в эту судьбоносную ночь будет более чем уместна.
