— Ну да, ты прав, — сухо заметил Энакин. — Так намного эффективнее.
Чуи угрожающе прищурился и пригвоздил мальчика взглядом.
***
Хан со скепсисом посмотрел на старика.
— Какой здоровяк, — заметил тот, округлив глаза, и кореллианин услышал у себя за спиной шаги Чуи. Обернувшись, он увидел мохнатого второго пилота и младшего сына: первый громко ворчал, а второй качал головой.
— Они даже слушать нас не хотят, — пожаловался Энакин. — Непонятно, есть ли на этой планете хоть какой-то порядок. Чуи припугнул пару местных, но они лишь закричали что-то неразборчивое и унеслись прочь.
Обдумав его слова, Хан бросил быстрый взгляд на старика, после чего снова повернулся к сыну.
— А что ты чувствуешь? — спросил он.
Энакин широко распахнул глаза от удивления. Чтобы отец спрашивал его о Силе? Хан был настолько же слеп в вопросах Силы, насколько Энакин был к ней восприимчив. Отец редко справлялся о том, что сулит ему Сила, больше доверяя своим инстинктам и удаче.
Энакин ненадолго прикрыл глаза.
— Страх, — сказал он наконец.
— О, этого добра здесь в избытке, — вставил старик. — Почему бы и нет?
— Здесь что-то еще, — начал Энакин. Он поднял взгляд на отца. — Больше, чем страх. Особенно это касается вот таких. — Он указал на группу местных, которые спешили мимо по противоположной стороне проспекта. Длинные полы их красно-белых полосатых халатов развевались на пыльном ветру. — Это почти…
— Религиозное? — вновь усмехнулся старик.
— Да, — ответил Энакин, а его отец бросил на аборигена суровый взгляд. — Духовное. Они боятся и одновременно полны надежд.
— Тоси-кару, — напомнил старик и побрел прочь.
— Тоси-кару? — переспросил Энакин. — То же самое кричал один из тех, кого мы остановили у ворот причала.
— Эй! — позвал Хан, но местный не сбавлял шага, продолжая посмеиваться и качать головой.
— Тоси-кару? — опять переспросил Энакин.
— Какая-то богиня, — объяснил Соло. — Что за ерунда здесь творится? Не знаю, во что нас втянул Лэндо, но у меня…
— Дурное предчувствие? — закончил за него Энакин и застенчиво усмехнулся — ведь он не дал отцу договорить коронную фразу.
— Много дел, — поправил его Хан. — Нужно опустошить трюмы и улетать отсюда как можно скорее.
Чуи протестующе зарычал — работа предстояла и впрямь неподъемная.
— Сами будем разгружаться? — с сомнением спросил Энакин.
— Нет, — ответил Хан со своим коронным неумолимым сарказмом. — Найдем помощников.
Прежде чем Энакин успел закончить вздыхать, по улице пронесся крик, и ему вторили сотни голосов:
