С самого утра Адам уже был в своей лаборатории. Но не рабочей, а домашней. Вся она размещалась в гараже, а точнее, под ним и была довольно вместительной, почти сорок квадратных метров. Сам гараж не был частью дома, но стоял в упор к нему, потому имел даже общую дверь. С коридором, естественно. Гараж был вполне обычным, как для любителя. Старенькая, но ухоженная Хонда всем видом показывающая, что на ней очень редко ездят. Вдоль стен: полки с маслом, водой, антифризом и тому подобным. В углу, стояли сменные зимние шины, насос и всякая мелочь. Адам не был автолюбителем, как и Виктория, впрочем. Потому их несчастная Хонда большую часть своей жизни, просто стояла в этом самом гараже и выезжала только либо к родственникам, либо на природу.
Но вот ближе к двери, ведущей в коридор дома, располагался люк. В нем виднелись каменные ступеньки вниз, идущие прямо в помещение, занимающее внушительную часть территории, как под гаражом, так и под домом. Это и была лаборатория Адама. Видала она разное время. Время молодой пары, которая больше придавалась плотским утехам в ней, чем науке. Время, где в ней трудился десяток специалистов, вкладывались солидные деньги и закупалось новейшее оборудование, которое, кстати, почти все, до сих пор там и находится. И теперь. Время, где в ней один Адам и морская свинка, бьются над гранитным камнем науки, пытаясь высечь из него искру.
Хозяин лаборатории, как злой гений из черно-белых фильмов, сидел глубоко в своих мыслях на высоком вращающемся кресле. Рядом, на столе стояла большая клетка, в которой, среди опилок, притаилась морская свинка, персикового цвета. Мужчина смотрел на нее своими голубыми, выразительными глазами, сквозь круглые очки, гармонично сидящие на его прямом носу с вытянутым вниз кончиком. Смотрел Адам так, будто ждал от нее подсказки: с чего ему начинать? Он тяжело вздохнул и вернулся к своему блокноту.
— Ничего не понимаю, — тихо, в пустоту, сказал ученый.
Лаборатория была светлая. Белый кафель, правда, уже сильно запыленный и такой же белый натяжной потолок, с тремя длинными лампами дневного света. Стены были обшиты гипсокартонном, покрашенным в белый цвет. Большой, распечатанный под заказ, знаменитый портрет Эйнштейна с языком, гордо, но одиноко, висел в центре пустой стены. У этой же стены, прямо под портретом, стоял широкий и с виду крепкий, деревянный стол, на котором находилось самодельное устройство для создания мощного высокочастотного переменного локального магнитного поля. Неосведомленному глазу это устройство покажется просто ящиком с круглым индикатором посередине и автомобильным аккумулятором с боку. Подобных устройств в комнате было несколько.
