— И что за видения? Может вместе мы быстрее поймем.
— Исключено. Ты не последователь Хау. Даже если богиня говорит мне следовать за тобой, я не могу разглашать секреты тому кто не приносит молитвы Ночной Госпоже.
— Ну и бяка. — Я скорчил Иллае рожу, на что та лишь удивленно подняла бровь, а вот Кром заинтересовался необычным словом, которое мой встроенный переводчик похоже не тронул.
— «Бяка» — это оскорбление такое? — впервые Кром выглядел заинтересованным чем-то кроме Итани.
— Вроде того. Не слишком обидное, правда.
В итоге, мы с Кромом заболтались об различного рода оскорблениях и матерных словах с моей родины и их аналогах в языке Кха. Аналоги были не везде. Все-таки русский матерный — штука страшная. Особенно Крому понравилось выражение «говноебливый пиздомудак» и его последующая расшифровка. Говарду разговор тоже пришелся по душе, и он громко ржал над некоторыми словесными оборотами выдаваемыми в процессе. Иллая смотрела на нас как на идиотов, а Итани тихо краснел в сторонке при упоминании половых органов. Покушав приготовленной эльфом похлебки, весьма неплохой на вкус, мы потихоньку начали отходить ко сну. Итани и Иллая, прочитавшая перед сном какую-то молитву, от которой разило магией за версту, отравились спать в фургон, а мы с Говардом и Кромом улеглись в спальных мешках вокруг потушенного костра.
Снилась мне всякая чепуха. Снилась мать, дающая указания как вести себя с мальчиками, а я почему-то был одет в женское платье. Снилась Алена, бросившая меня из-за одной ссоры после того как погибли родители и не пришедшая на их похороны. И ведь жениться хотел на этой суке. Во сне она сидела в ресторане в обнимку с сыном начальника с моей нелюбимой, но так нужной для продолжения существования, работы, а я был официантом приносящим их заказ — свадебный торт. Снилось, что я падаю с высокой каменной башни в бесконечную черную пропасть, в глубине которой виднеются щупальца и гигантский желтый глаз размером с планету…
Пробуждение было таким сумбурным. Вы часто просыпаетесь от того что двухметровая прямоходящая ящерица в набедренной повязке пытается зарубить вас огромным топором? Вот и я первый раз. Жизнь мне спас Говард, чей огромный двуручник остановил лезвие топора в десятке сантиметров от моей головы. После чего легким рывком отбросил оружие монстра и за доли секунды, с нечеловеческой скоростью орудуя своим огромным, почти в человеческий рост, мечом, превратил ящерицу в фарш. Кто еще тут настоящий монстр. Дальше я действовал на непонятно откуда взявшихся боевых инстинктах. Первым делом наложил на себя «Щит», чтобы товарищи могли сосредоточиться на чем-то более полезном, чем моя защита. Сам о себе позабочусь. В следующую же секунду после завершения моего колдовства на поле боя появились Вилламп и Токсик. Первый с диким ревом буквально впечатал в землю ближайшего рептилоида, перемалывая череп и позвоночник свои громадным кулаком. Второй превратил несколько стоявших в дали врагов в шипящие лужицы своими кислотными плевками, а потом принялся заживо жрать еще живого ящеро-человека в котором торчало несколько стрел от засевшего где-то в темноте Итани. Кром, и убедившийся что мне не нужна помощь Говард перемещались по полю боя со скоростью, за которой мои глаза не могли поспеть. Один превращал ящериц в мелкую нарезку своим монструозным двуручником, а другой делал из их тел решето своим артефактным копьем. Единственным нападавшим, который не слег за секунды, был, видимо вожак стаи — более крупный, метра два с половиной ростом ящер с более темной чешуей чем у остальных. То что он держал в своих лапах нельзя было назвать клинком, это скорее был огромный заточенный кусок железа, которым он несколько секунд умудрялся блокировать атаки Говарда и даже контр-атаковать. Все кончилось когда закончивший жрать очередной труп Токсик наконец соизволил плюнуть в него кислотой. Ящер почти увернулся — кислотный сгусток зацепил одну из его верхних конечностей, после чего Говарл недолго думая снес ему голову. Стрелы Итани и копье Крома добили немногих выживших ящериц, понявших что что-то не так и пытавшихся бежать с поля боя.
