Заставив себя все же подняться, оделась, нацепила на себя маскировку и побрела на кухню. Англир уже был здесь.
— Я слышал, как ты вчера вернулась, но не хотел утомлять своим визитом. Как прошло?
— Нормально. — Вдаваться в подробности не хотелось.
Я налила себе чаю, бухнулась на стул и принялась лепить бутерброд из того, что на столе уже было.
Англир приподнял бровь.
— Не похоже, чтобы нормально. Ладно, оставь бутерброд — так и быть, сегодня моя очередь готовить.
Последующие полчаса я наблюдала, как Англир готовит. Получалось у него странно, неумело, учитывая, что, кажется, готовил он в первый раз за всю свою жизнь, однако неплохо. Снова яичница, почти такая же, как приготовила я, но с помидорками — это он сам решил поэкспериментировать. В какой-то момент мне пришлось вынырнуть из мрачных, удушающих мыслей и принять участие в готовке, иначе, подозреваю, пришлось бы все же обойтись бутербродами.
— Какой кошмар. Бедные арэйны и люди, у которых нет слуг. И вот так каждый день? — до глубины души поразился Англир.
— Минимум три раза в день. У людей у многих нет слуг, — заметила я.
— Надо будет обзавестись. Как-нибудь потом, — задумчиво заметил Англир.
Позавтракали, какое-то время посидели за столом, молча глядя друг на друга. Потом Англир поднялся.
— Продолжу разведывательную деятельность в кхарриате Крови. А ты не скучай и постарайся уже что-нибудь решить с арэйной.
Не дожидаясь ответа, Англир вышел из кухни, а меня снова неприятно кольнули его слова. Почему он так относится к бедной девушке? Неужели ему не нравится, что нас в доме теперь трое? Так она почти не высовывается, сидит в отведенной ей комнате и не мешает. Что же так сильно раздражает Англира?
Вздохнув, я поднялась из-за стола, собрала завтрак на поднос и поплелась на второй этаж. Нужно накормить Мисту.
Тяжело что-то делать, когда единственное, чего хочется — это забиться в какой-нибудь угол, свернуться калачиком, ни о чем не думать и ничего больше не чувствовать, но усилием воли я себя заставляла. Если бы не Миста, я могла бы позволить себе весь день проваляться в постели, ничего не делая, утопая в терзающей изнутри боли и поливая подушку слезами. Но нет, нельзя. Я должна позаботиться о Мисте. Раз уж вообще все это затеяла, теперь поздно отступать. Пусть временно, однако я за нее отвечаю.
— Миста, ты не против, если я войду?
Арэйна не откликнулась, так что я вошла, не дожидаясь ответа. Она снова лежала на кровати, с безразличием глядя в потолок перед собой.
