Увы, но достаточно цветисто и многословно выразить сочувствие собеседнику путешественница не успела. Гу Менсин и Турпал Оол наконец-то договорились об оплате, и варвар, приняв деньги, что-то скомандовал на своём языке.
Невысокая, плотная женщина с злым, некрасивым лицом выложила прямо на грязный стол большую стопу лепёшек. Парень у очага стал разливать похлёбку по глубоким глиняным мискам, которые расставляла перед артистами высокая, худая девушка в кожаном фартуке поверх ужасно застиранного хитона. Она же принесла охапку обкусанных деревянных ложек.
Грустный старшина урбы плюхнулся на лавку рядом с Никой.
— Сущий грабитель, клянусь коленями Нолипа, — бурчал он себе под нос, привязывая к поясу заметно похудевший кошель. — В рабских сараях чище и кормят, наверное, лучше, чем здесь, а этот дикарь дерёт столько… словно у него дворец, а не постоялый двор!
Одна миска полагалась на двоих, а то и на троих едоков. Однако при одном взгляде на буровато-серое месиво из разваренных зёрен с вкраплениями кусочков кожи и каких-то жил девушку покинули последние остатки аппетита. Несмотря на долгие тренировки, она не рискнула подвергнуть свой желудок столь рискованному испытанию.
Отложив ложку с непонятными присохшими комками, путешественница решительно заграбастала лепёшку, и выйдя из-за стола, направилась к владельцу заведения.
— Кувшин вина, чашу оливок или маслин, — потребовала она не терпящим возражения тоном.
Густые, тёмные брови медленно поползли на низенький, морщинистый лобик. Толстые, лоснящиеся от жира губы скривились в пренебрежительной ухмылке.
— Нет.
— Что же это за постоялый двор, где даже вина нету?! — презрительно фыркнула Ника, понимая, что собеседник врёт.
— Оливок нет, а маслины кончились, — счёл нужным пояснить пузан.
— Вино есть? — продолжала допытываться девушка, кожей ощущая тревожно-любопытные взгляды не только своих спутников, но и местных обитателей.
— Десять дебенов за риал, — осклабился варвар.
— Ты, почтенный, хотел сказать двадцать? — нахмурились путешественница.
— Двенадцать, — выдвинул встречное предложение Оол.
— Пятнадцать, — покачала она головой.
После недолгой торговли Ника все-таки получила кувшин вина и, не задерживаясь, пошла к выходу.
Взглянув на неё, Риата с явным сожалением тоже стала подниматься из-за стола.
— Сиди! — махнула рукой хозяйка.
Багровое солнце зависло над холмами, чётко высвечивая их закруглённые вершины. Положив лепёшку на переднюю скамеечку фургона, девушка сделала осторожный глоток. Результат дегустации оказался не столь печален, как она ожидала. Тем не менее, выпивать всё Ника не стала, оставив немного рабыне.
