"Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз"(342).
"Голова Ивана Никифоровича на редьку хвостом вверх"(342)
"Иван Иванович только после обеда лежит в одной рубашке под навесом..."(343).
"Иван Никифорович лежит весь день на крыльце"(343).
"Иван Иванович очень сердится, если ему попадется в борщ муха".
"Иван Никифорович чрезвычайно любит купаться"(343).
"Иван Иванович бреет бороду в неделю два раза..."(343).
"Иван Никифорович один раз"(343).
"Иван Иванович чрезвычайно любопытен. Боже сохрани, если чтонибудь начнешь ему рассказывать, да не доскажешь! Если ж чем бывает недоволен, то тотчас дает заметить это" (343).
"По виду Ивана Никифоровича чрезвычайно трудно узнать, доволен ли он или сердит"(343).
"Иван Иванович несколько боязли- "У Ивана Никифоровича, ливого характера"(343).
напротив того, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением"(343).
"У Ивана Ивановича большие вы- "У Ивана Никифоровича гларазительные глаза табачного цве- за маленькие, желтоватые, та и рот несколько похож на букву совершенно пропадающие ижицу"(343).
между густых бровей и пухлых щек, и нос в виде спелой сливы"(343).
Мелочи, "отличающие" друзей друг от друга, тонут в их сходстве.
Большой фрагмент, весь построенный на противопоставлении соседей, завершается констатацией их общей нелюбви к блохам. Иван Иванович и Иван Никифорович - совершенно симметричные персонажи, и если Иван Иванович "более десяти лет как... овдовел", то "Иван Никифорович никогда не был женат", но у одного по двору ходит девка Гапка, а к другому наведывается Агафия Федосеевна.
В первой главе приятели -"близнецы" предстают как часть утопического мира - Миргорода, где всего сполна и ничего более не нужно, где царит гармония и самодостаточность. В этом мире фактически нет движения, поэтому в нем не обнаруживается ни подлинного конфликта, ни интриги.
Первая глава скорее "живописна", чем "литературна". Она построена не на движении фигур в пространстве и времени, а на перемещении глаз наблюдателя. Этот наблюдатель не всегда отличает существенное от случайного, цепляясь за поверхностное проявление сходства и различия персонажей. Именно поэтому "боязливый" характер Ивана Ивановича противопоставляется "широким шароварам" Ивана Никифоровича.
Насколько первая глава погружена в описания, настолько, последующие наполнены действием, бурлеском и буффонадой. Почти каждая живописная деталь в последующем тексте гоголевской повести связана с действием, с конфликтом. В этом плане композицию гоголевского произведения можно сравнить с вертепной интермедией, в которой после представления персонажей, заключающегося в рассказе о том, как они одеты и где живут, женаты они или нет, каким добром-имуществом обладают, начинается гротескное действие, полное ссор и драк. Во второй главе "очень занимательное зрелище" вывешиваемой на просушку одежды Ивана Никифоровича сравнивается с пестротой вертепного театра: "Все, мешаясь вместе, составляло для Ивана Ивановича очень занимательное зрелище, между тем как лучи солнца, охватывая местами синий или зеленый рукав, красный обшлаг или часть золотой парчи, или играя на шпажной шпице, делали его чем-то необыкновенным, похожим на тот вертеп, который развозят по хуторам кочующие пройдохи. Особливо когда толпа народа, тесно сдвинувшись, глядит на трон царя Ирода в золотой короне или на Антона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит руками по губам своим вместо барабана, а солнце заходит и свежий холод южной ночи незаметно прижимается сильнее к свежим плечам и грудям полных хуторянок"(344-345).
