"Прохождение героем фазы смерти и позднейшее отделение этой второй и временной функции породило образ двойника, который получил мощный отклик в обряде, сказании, литературе. Сперва герой двоичен; затем его вторая часть, брат или друг, становится самостоятельной. Смертный герой остается в преисподней, а победитель смерти выходит снова на свет и живет. Таков Геракл; его смертный двойник - это его брат Ификл. Сюда же относится Ахилл с умирающим Патроклом, Тезей с остающимся в преисподней Перифоем, Гильгамеш, теряющий своего друга Эабани. К этому двойнику присоединяется ряд других метафор "смерти". Во-первых, рабство: двойником героя становится раб его и слуга, во-вторых, глупость: это или глупый слуга, или дурак, или вообще шут. Глупость, как мы уже видели, понималась еще в глубочайшей древности как переживание смерти. Позднее из нее вырастает сакральный образ[7]".
Фрейденберг считает, что именно такое восприятие двойника породило фигуру шута, в которой как бы персонифицируется смерть. Шут позднее превращается в рыжего клоуна, всем мешающего, изгоняемого с побоями, который проникает в античную комедию. Функции этих "записных шутов и дураков" трактуются О.Фрейденберг под явным влиянием Дж.Фрезера: это сакральные функции, которые имеет также и царь. Древний обычай владетельных особ заводить себе шутов исследовательница объясняет именно этим древнейшим родством смеха, глупости и смерти. Паяцы словно "оттягивали" на себя все негативное, связанное со смертью, замещали своих хозяев в ее злоключениях.
Таким образом, генезис двойничества и его культурную функцию О.М.Фрейденберг связывает с архаическим двоемирием, с бинарным делением мира на "пространство жизни" и "пространство смерти" сознанием древнего человека. Безусловной ценностью концепции О.М.Фрейденберг является то, что она, подходя к двойничеству с несколько иных, чем М.М.Бахтин, позиций тоже соотносит его со смеховой культурой и порожденными ею стилевыми явлениями.
О двойничестве, его генезисе и историко-культурных вариантах немало написал Е.М.Мелетинский. Он касается этой проблемы во многих работах, но особенно обстоятельно в монографии "О литературных архетипах" (1994).
Как не трудно догадаться по названию исследования, двойничество для Мелетинского - это "литературно-мифологический сюжетный архетип".
Самая древняя форма двойничества, как считает ученый, это "сосуществование культурного героя и трикстера в одном лице или в виде двух братьев"
