В качестве примера двойников Н.Т.Рымарь приводит Парцифаля и Гавана в "Парцифале" Вольфрама фон Эшенбаха, Растиньяка и дочерей Горио, Растиньяка и Вотрена, Растиньяка и Бьяншона, Растиньяка и самого Горио из одноименного романа Бальзака, двух куртизанок Акилину и Евфрасию из "Шагреневой кожи", Элизабет и Дарси из романа Д.Остен "Гордость и предубеждение", привычных бахтинских двойников-пародий Раскольникова и Свидригайлова, Ставрогина и Петра Верховенского, Дон Кихота и Санчо Пансу, Крейслера и Мурра и т.д. Мы видим, что двойничество в узком смысле понимается ученым достаточно свободно - в плане "подобий и отражений". Разнообразие двойничества, по мнению Н.Т.Рымаря, отражает развитие и сложность романной структуры: "В целом двойничество как способ сюжетно-композиционной разработки образа героя <...> может как завершать, так и развоплощать героя, развенчивать и увенчивать его, освещать его то комическим, то серьезно-трагическим светом одновременно, т.к. эта система отношений существует не столько во времени, сколько в "пространстве" художественного произведения, если рассматривать его в плане "вертикального" развертывания композиции. Так возникает сложное единство отношений контакта и дистанции, в котором строится образ. В постепенном развертывании этой системы диалогических отношений героя с миром образ получает большую свободу саморазвития, самоопределения, герой учится познавать и преодолевать свою ограниченность, творческий субъект позволяет ему выйти за свои собственные пределы, стать субъектом в этом и заключается основное содержание <...> романа как жанра"[3].
Чрезвычайно интересной представляется пронизывающая всю книгу Бахтина о поэтике Достоевского мысль о диалоге голосов, двух и более, которые являются материализацией диалога сознаний. Персонаж Достоевского порожден некой идейной позицией. Таким образом,двойничество у Бахтина не формальный прием, а нечто, имеющее отношение к контакту сознаний-миров. Единицей этого контакта является пара. Двое, иначе бессмыслен был бы сам термин - двойничество. Поскольку человек у Достоевского представляет собой сложную систему, в которой сосуществуют подчас противоречивые позиции, то каждая такая позиция может быть "вывернута наизнанку" и породить своего двойника.
Двойничество, реализующееся как диалог сознаний, у Достоевского, по мнению М.М.Бахтина, порождает особое полифоническое многосубъектное повествование. Возникает некий хор, некое подобие карнавальной площади.
