Никакие обстоятельства не послужат для меня оправданием.
Он правильно делает, что не пытается приблизиться ко мне.
— Хотя ты был в состоянии использовать свои другие части тела?
Он делает глубокий вдох раскаяния, прищурившись, смотрит на меня встревоженным взглядом.
— Где ты…? — я не могу заставить себя назвать само действие. Даже мысль об этом выдирает маленькие кусочки из моего живота.
— В спальне, — он указывает в нужную часть дома подбородком, а его ответ высасывает весь оставшийся воздух из моих легких.
Та, в которой я только что спала. Мощь его слов, как провод на моей шее, затягивающаяся с каждым произносимым им слогом.
— Ты целовал ее? — его взгляд удивленно устремляется ко мне из-под наморщенного лба, пытаясь понять, что означает мой вопрос.
— Целовал или нет? — кричу я. Его слова со дня нашего знакомства рикошетят в моей голове: «Я не целуюсь, потому что не хочу этого делать».
— Хейлз, пожалуйста, ты можешь перестать повышать голос? — тихо спрашивает он. Я вижу его попытки оставаться спокойным, но его выдают сжимающиеся челюсти.
— Ну, что я могу сказать? Ты просто выявляешь все лучшее во мне, — ехидно говорю я. — Целовал или нет? — я чувствую хватку в своей груди.
Он не отвечает, но его глаза и молчание говорят за него. Вот он ответ, на его лице, и это удар прямо в центр живота.
— Я был зол. Я думал, ты ушла навсегда. Мне было так больно. Я думал, что это как-то облегчит боль, — он делает глубокий вдох. — Это казалось возмездием, — устало бормочет он.
— Ну, это, и на самом деле, больно. Ты проделал отличную работу. Чертовски суперуспешную, — мой голос вырывается с явным горьким презрением.
— Не говори так, — он делает нерешительный шаг ко мне.
— Не надо, — говорю я гневно, мои глаза мечут молнии. — Не надо, — вздыхаю сдавленным шепотом, у меня не получается наполнить слова силой.
Он смотрит на меня затравленным взглядом, проигравшим и разрушенным.
— Что ты хочешь сказать, Хейлз?
— Ты действительно хочешь моего импульсивного ответа сейчас, Дэниел? — бросаю я, мое лицо пылает яростью. Мое сердце болит, будто его сжимают в каком-то средневековом орудии для пыток. — Я не могу здесь находиться сейчас. Не могу быть рядом с тобой. Не могу спать в твоей кровати! — говорю я с отвращением.
Я не могу даже смотреть на тебя.
— Мне нужно побыть одной и подумать, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы оба будем сожалеть. Я, в отличие от тебя, не поступаю импульсивно, Дэниел.
Он кивает, отлично зная, о чем я говорю, ведь это он предположил худшее, когда мой разговор с Ташей был опубликован подслушавшим репортером, и порвал со мной. Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее. Наши пальцы касаются друг друга, когда мы разрываем контакт, для меня это, как мозоль. Мой срыв уже близок, просто ждет выстрела стартового пистолета.
