— Знаешь, Хейлз, с детства до зрелости нам проповедуют, что семья — самая важная вещь в жизни. Но я говорю, к черту это, все зависит от семьи. Для меня это, конечно, не семья, в которой я родился... Это вы. Ты, я и Таша, — я смотрю на него с теплой улыбкой. — Иногда вас, ребят, слишком много, настолько, что я готов вас задушить. А есть время, когда вы переворачиваете мой мир, и я даже не могу сказать вам, как сильно люблю вас. И несмотря ни на что, я знаю, что могу положиться на вас, и что вы любите меня, не задавая вопросов, и в любое чертово время.
Моим ответом принятия и согласия становится поцелуй в щеку и крепкое объятие, показывающее любовь, защиту и решительность.
— Временно, — объявляю я самым запугивающим голосом, на который способна, когда мы возвращаемся в гостиную и объявляем новости Таше.
Они оба фыркают, а Ян обнимает меня и говорит:
— Ты знаешь, как говорят, временный это новый постоянный.
— Смешно, — отвечаю я более жизнерадостно, чем планировала. Проверив время, мы все идем в мою комнату и собираем мои вещи в два больших чемодана под аккомпанемент «Placebo».
— Эй, эта песня полностью про меня, — говорит Ян.
Таша и я склоняем головы, чтобы посмотреть на него.
— Особые потребности, вы знаете... — он улыбается.
Наши глаза закатываются синхронно. Таша бросает в него подушку, и мы продолжаем собираться. Когда я сажусь в машину, я пишу Яну смс.
Я: Обещаю, я всегда буду любить тебя, даже если ты забудешь, как любить себя.
Ян: Я знаю. Люблю тебя безмерно.
Я не успеваю сделать вдох, когда приходит следующее сообщение.
Ян: А теперь давай отбросим сентиментальную хрень. Для одного дня достаточно. Или для декады;)
Я качаю головой и хихикаю. Пока я вожусь с айподом, меня посещает мысль о чемоданах в багажнике, и в животе завязывается узел. В мыслях появляются ростки сомнений. Надеюсь, это не станет огромной ошибкой.
Глава 9: Три желания
— Я пришла, — бросаю чемоданы у порога.
Дэниел изучает меня, наклонив голову, прислоняясь к дверному проему. На нем повседневные джинсы и футболка.
— У тебя осталось еще два желания, — улыбаюсь я, и выражение его лица меняется с внимательного на восторженное, когда до него доходит смысл принесенных мной чемоданов. Его улыбка искрит весельем.
— О, детка, ты — все мои три желания вместе, — он хватает меня и поднимает в крепчайшем объятии, безостановочно целуя мою широкую улыбку, и я хихикаю.
— Это лишь временное решение, — объявляю я, и кратко рассказываю про Яна. Я объясняю, как Ян поступил в разрез с общественными моральными правилами давным-давно, и как его подавляемая распутность взяла потом верх.
