— Но все же, — попытался утешить Биф, — теперь вы, вероятно, сможете купить себе уютный домик.
— Так я и собираюсь поступить, уж будьте уверены, — заявила миссис Дункан. — Как только уляжется шумиха.
— Не могли бы вы уточнить, что конкретно сказал ваш муж, отчего вы теперь уверены в его добровольной смерти?
— А так и сказал, что наложит на себя руки. Не далее как вчера вечером. После того вторичного допроса, устроенного вами. Ему и так сделалось дурно после ответов на вопросы полицейских, а тут еще вы добавили. Он мне заявил: «Суда я просто не выдержу». А уж когда ему пришлось отправиться к судебно-медицинскому эксперту, он чуть сознания не лишился. И когда понял, что ему предстоит участие еще и в суде над мистером Стюартом, он этого пережить не смог. Кстати, он оставил записку.
— Неужели? Он написал предсмертное письмо?
— Да. Оставил записку на столе в кухне. Полиция забрала ее, хотя записка предназначалась мне лично. Он написал, что больше не в состоянии выдерживать всего этого — допросов и прочего, — а потому собирается повеситься. Так он и сделал. Причем прямо у меня в кладовке, оставшись в одной ночной рубашке.
— Когда примерно это произошло?
— Не могу сказать с уверенностью. Вчера вечером он лег в постель одновременно со мной. Где-то около десяти часов. Разумеется, нам обоим не стоило задерживаться в этом доме ни на день после убийства, но власти внушили, что без наших показаний не обойтись. Как тут было поступить? Ничего не поделаешь. Думаю, потому у бедного Дункана мозги и съехали набекрень, ведь его постоянно вызывали в библиотеку, где нашли труп. А утром он тоже оказался мертвым.
— Значит, у вас с ним была общая спальня? — спросил Биф.
— Да, — лаконично ответила миссис Дункан.
— Но отдельные кровати? — предположил сержант.
— Если уж вам охота влезать в такие подробности, то да — отдельные, — последовал ответ.
— И вы не слышали, как он встал и вышел из комнаты?
— Нет. Но в том не было ничего необычного. Он вечно о чем-то беспокоился по ночам. Очень волновался, и почти всегда попусту.
Голос Бифа приобрел мрачный тон.
— А где он сейчас? — спросил он кухарку.
Показалось, что из всех присутствовавших подобный вопрос ее смутил меньше остальных.
— Да в той же кладовке. Лежит, накрытый простынкой. Полиция посчитала это пока достаточным.
Биф заново скрестил ноги.
— А сейчас я хотел бы задать вам вопрос относительно прошлого, — сказал он.
Миссис Дункан вновь чуть заметно насторожилась.
