Из прежних вещей ничего не видать. Ливадова пробежалась глазами по обстановке скупо обставленной квадратной комнаты, метра четыре на четыре метра. Лаконичная конструкция приставленной к стене кровати напомнила больничную койку — без изысков. Четыре ножки, две невысокие спинки и рама. Пружинами раснатянута плотная материя, как на старых раскладушках. Девушка глупо хихикнула. Около кровати полукруглый столик и две табуретки, такие же строгие. Без лишних деталей; исключительно функционал, воплощенный в металл.
На столике бутылка из жесткого прозрачного пластика и такой же стакан. Бутылка без этикетки и внутри, кажется вода. Как хочется пить! Евгения открутила крышку и, поднеся горлышко ко рту, вдруг замерла. Вдруг вода отравлена?
— Ерунда! — отмахнулась от собственных опасений Ливадова. Если кому надо, убили бы уже давно.
Девушка пила жадно, большими глотками, потом откинулась на подушку и провела ладонью по стене. Та была покрыта бежевой текстурной краской теплого оттенка. Над головой две плоские круглые лампы. Сейчас они выключены; наверно, потому, что хватало дневного света. Он проникал в комнату через широкое и высокое окно и стеклянную дверь напротив. А там, кстати, сад! Женька увидела, что снаружи много зелени.
Но не выходить же на улицу полуголой! Неужели ей не оставили ничего кроме трусов и топика? Девушка пошлепала босыми ногами к двум дверям в стене справа от кровати. Ливадова довольно улыбнулась. Она легко подхватывала простуду, если ходила босиком по холодному полу. Тут он скорее каменный, но теплый, приятно ступать по такому.
Двери были раздвижные. За правой обнаружился совмещенный санузел: душевая кабинка, умывальник, унитаз, стены под разноцветной красивой мозаикой. Левая скрывала просторный встроенный шкаф, размером с туалетную комнату, с огромным, выше женькиного роста зеркалом.
Сам собой включился свет, и Евгения смогла хорошенько рассмотреть собственное отражение. Каштановые волосы обрамляли лицо с тонкими чертами. Она долго отпускала волосы до лопаток, любила подолгу расчесывать их, а сейчас они спутались и вообще в полном беспорядке, как у ведьмы. Косметики нет, кто-то умыл её, девушка снова покраснела. Заморгала большими глазами с длинными ресницами и повернулась боком. Чуть выпирающие скулы делали её похожей на татарку.
Ливадова привстала на цыпочки, чтобы компенсировать недостаток роста. До метра с шестидесятью ей не хватало двух сантиметров, и поэтому она любила каблуки-шпильки. С ними Женька смотрелась куда как эффектней. Мама всегда говорила, что она тощая, но то, конечно, преувеличение. Не тощая, а стройная, даже не худая. У неё классная миниатюрная фигурка и при этом немаленькая упругая грудь. Девушка выставила к зеркалу попку. Та тоже, что надо. Подтянутая, без целлюлита.
