…
– Нельзя играть с такими вещами, это опасно, – подытожил Гоги. – Вот таким образом я встретил собственную смерть, вернее, она приняла меня, потому что я сам пришел к ней. В сущности, смерть ни к кому не приходит, это мы приходим к ней, и тогда она нас принимает.
– И на кого была похожа смерть на твоем полотне?
– Немного на «черный квадрат» Малевича, – полушутя ответил Гоги, – немного на эту юную девушку, которая сейчас идет к нам. – Доброе утро, Марика, что ж тебе не сидится на месте в такую рань?
Девушка приблизилась бесшумной тенью так, что Ираклий не сразу заметил ее.
– Это он, – произнесла девушка.
– Кто он? – с недоумением переспросил Гоги.
– Тот, которого родители еще ребенком навсегда увезли в город в день моего рождения. Вот почему я нигде не могла его найти.
– О чем это она? – Ираклий с удивлением взглянул на девушку. Она была совсем молодая смуглая красавица, тонкая, как извивающиеся языки пламени.
Она подошла совсем близко и внимательно стала рассматривать мужчину. Ей он показался уже старым, лицо морщинистое и измученное, волосы редкие, в сединах, и взгляд затравленный. «Господи, какой же он жалкий, невзрачный и некрасивый», – подумала она, но это был именно он, кого она ждала с тех пор, как себя помнила.
– Ей от силы семнадцать, а я уехал отсюда тридцать пять лет назад, – прошептал Ираклий, – она не могла родиться в день моего отъезда.
– Ты еще не понял? Ей было семнадцать, когда она покончила с собой.
Девушка тихо приблизилась, сняла с головы высохший травяной венок и надела ему на голову.
– Я знала, что мы встретимся, рано или поздно, но обязательно встретимся.
Любовь и смерть. (Рассказ из книги мертвых).
Девушка влюбилась. Окружающие обратили на это внимание не сразу, а когда заметили, никто не удивился: влюбленная девушка – дело обычное. Только подружки несколько раз пытались выспросить имя парня, но так и ничего не добились.
– Я не знаю, кто он, – пыталась объяснить она.
– Как же ты можешь любить, если даже ни разу не видела его? Может, тебе это все просто приснилось?
– Не приснилось, вот здесь больно очень, – отвечала Марика, приложив руку к груди.
– Ну и ну, – отзывались подружки, шушукаясь между собой. Одна из них поделилась даже со своим братом. Парень оказался не из понятливых и все никак не мог взять в толк, о чем твердила его сестра.
– В кого же все-таки она влюблена?
– Говорю же тебе, чурбан ты этакий, она сама не знает: к примеру, может быть, в тебя или в кого другого, но ей не дано это знать.
