Где-то далеко послышался волчий вой, за ним другой, третий. Руслан умолк и замер, а на лице его отразилась страдальческая гримаса.
– Это оттуда, смотри, как воют.
– Откуда оттуда? – ничего не понимая, переспросил Ираклий.
– После начала чеченской войны в этих лесах стало полным-полно волков. Они тоже сбежали от войны, перешли границу и теперь от тоски на луну воют, небось, скучают по родине. Звери, они все понимают. Ведь там, за горами, моя родина, и хоть до нее рукой подать, возвращаться мне туда нельзя. Никогда я не увижу свой дом. Знаешь, иногда так плохо на душе, что самому выть хочется. Здесь хорошо, нет войны и смерти, но мой дом там. Иногда даже завидую этим четвероногим: кончится война, и они вернутся назад, а я останусь здесь, один и навсегда. Этот вой для меня как колыбельная, как напоминание о родине. – Руслан встал, взял автомат и направился к двери. – Пойду посмотрю, чего они так встревожились. А вы не скучайте, скоро вернусь, – он затворил за собой двери и скрылся в темноте.
– Жалко папу, – неожиданно заговорила Саида, когда они с Ираклием остались одни. – Он часто вот так уходит, стараясь поближе подкрасться к волкам, но те издали чуют человека и сторонятся его. Иногда в ясную погоду, когда нет тумана, папа поднимается на самую высокую вершину, откуда в бинокль можно увидеть границу, а за ней – Чечню. И тогда он часами смотрит туда, не отрывая глаз от бинокля.
– Тебе жалко отца?
– Конечно. Я бы на его месте так не мучилась. Зачем нам Чечня, там война, смерть, кровь, а здесь хорошо и обо всем забываешь.
– А почему тебе здесь хорошо, Саида?
– Здесь нет неба.
– Нет неба? – не понял Ираклий.
– Счастье – это когда нет неба, по которому летают самолеты и бросают бомбы. В Чечне есть небо, и люди там несчастны.
Ираклий невольно посмотрел в окно. Действительно, за широкими ветвями деревьев при тусклом свете луны неба совсем не было видно, и царившая кругом ночь казалась вечной. Странно было все это, ведь уже давно пора наступить рассвету.
А тем временем юная чеченка продолжала делиться своими мыслями вслух:
– Мы с отцом останемся здесь навсегда и будем жить счастливо, только он иногда очень скучает по дому.
– А ты?
– Я уже нет. Я совсем маленькой была, когда папа меня сюда привез. В Чечне помню только небо и много самолетов, помню еще, что мы жили в городе в большом доме, но его разбомбили.
Вдруг неподалеку послышалась автоматная очередь, столь необычная в этих глухих местах, и от неожиданности оба вздрогнули. Саида сняла со стены второй автомат и повернулась к выходу.
