– А я слышал, что мамелюки были людьми жесткими и даже черствыми.
– Еще бы им не быть черствыми: люди без роду и племени, без родных и близких.
– Я думаю, если тот мамелюк был бы жив, он повел бы себя именно так, как описал Мераби.
– Ну и слава богу, что он умер, вероятно, лет двести назад.
– И то верно…
На третий день после свадьбы Эльзе стало плохо. Она мыла посуду, когда почувствовала себя дурно. Кровь хлынула изо рта, и тарелки с треском посыпались на пол. Молодая женщина, с трудом перехватив дыхание, села на кровать, и через мгновение сознание ее провалилось во тьму. Спустя два часа привезенный из районной больницы врач констатировал глубокую кому.
– Мы положим ее в больницу и подключим искусственное дыхание, остальное как бог даст: организм молодой, крепкий, будем надеяться на лучшее, нужные лекарства я выпишу.
– А когда она очнется? – с нетерпением переспросил Мераби.
– Трудно сказать, – врач поморщился и поправил очки, – через день, неделю, а может и… Вы должны быть готовы к любому исходу, к сожалению, все очень серьезно.
Эльзу отвезли в больницу на «скорой», Мераби вернулся назад под вечер. Некоторое время ходил молча мрачнее тучи, потом достал автомат и стал чистить.
– Зачем тебе оружие? – с беспокойством спросил брат.
– Гоги говорил, что мамелюки выше всего ставили воинскую честь. Я мужчина, и он мужчина, будем драться.
– Совсем спятил, отдай автомат.
– Ты что, не понимаешь, если я откажусь от поединка, он заберет Эльзу.
– Не приставай к нему, Гела, видишь, парень не в себе. Пусть сходит на кладбище, ну что там может произойти? Посидит один, успокоится, а завтра вернется домой, – Нодари взял родственника под руку и отвел в сторону.
– Не могу его одного оставить, ты же видишь, он не в себе.
– Тем более, не нужно его трогать, только спровоцируешь на какую-нибудь глупость.
Гела только кивнул и покорно вышел из комнаты.
…
– Совсем он рехнулся на почве своего видения, и близко к себе никого не подпускает, даже брата родного.
– Что же он надумал, идти с оружием на кладбище – это все равно, что вызывать смерть на поединок.
Эти пересуды соседей Мераби слышал краем уха, но теперь ему было все равно, что о нем подумают. В предстоящую ночь все и должно решиться: либо он спасет Эльзу, либо потеряет ее навсегда.
Была уже ночь, когда он подошел к кладбищу. Лунный свет тускло освещал темные силуэты могильных плит и криво торчащих крестов. Скрестив ноги, он сел возле чьей-то могилы, заряженный автомат положил рядом и весь застыл в ожидании. Прошел час, другой…, он все так же неподвижно сидел, а вокруг царила тишина. Скоро рассвет, поединок, если ему суждено состояться, откладывать было уже некуда, и в голову лезли тревожные мысли: «Он заберет Эльзу, и тогда мне не жить, но как сразиться с человеком, который умер двести лет назад? Как это должно произойти?»
