— Ты проиграешь…
— Нет. Итак, помни, что я сказал тебе! Тебя должно волновать лишь это… Виталий, отвези этого человека на квартиру. Здесь он больше не появится. И проследи, чтобы этот подонок больше ничего не предпринимал. Кстати, для охраны коттеджа выдели еще четверых. Вечером возвращайся.
Затем он подошел к Марине. Она была задумчива, в слезах.
— Если бы я знала, что он так изменится… ведь когда-то он говорил, что любит меня… впрочем…
— Тебе нужно его забыть. Кстати, я считаю, что тебе небезопасно оставаться здесь. В городе ты будешь в большей безопасности. Я, между прочим, купил тебе хорошую квартиру. Поверь, ты будешь довольна. Все наладится, поверь… Ты сможешь жить там со своим сыном.
Губы Марины тронула грустная улыбка.
— Я тебе благодарна… Но, может, я допускаю ошибку? Быть одной…
— Ты еще очень молода. Посмотри, что он сделал с твоим домом… взгляни на эти постройки… он же строил каменную стену, чтобы разделить имущество… Не расстраивайся, все это в прошлом. Обещаю, что больше тебя никто не обидит.
— Алексей, ты не понимаешь…
— Наоборот, Марина, сейчас в тебе говорит лишь гордость. В любом случае тебе нужно сменить обстановку. Этот коттедж лучше продай, впрочем, поступай, как подсказывает тебе сердце…
— Алексей, я не знаю, почему ты это делаешь для меня… ведь в прошлом… до аварии… ты был совсем другим. Ты ведь относился ко мне как к чужой… а если опять…
— Нет, я не переменюсь, не волнуйся. Как ты понимаешь, вернее, видишь — я изменился.
— Люди не меняются за один день…
— Да, но со мной произошло нечто другое…
— Что же?
Белосельский не ответил.
— Давай не будем обо мне. Ты единственный родной мне человек. Я все сделаю для твоего блага. О деньгах можешь не беспокоиться. Я открыл счет на твое имя в надежном банке, также распорядился перевести на тебя часть недвижимости.
— Алексей…
— Не говори… это моя обязанность, мой долг.
— Так странно слышать от тебя такие слова… «обязанность», «долг», можно подумать, что…
— Я хочу поскорее покончить со всеми моими делами, перед тем как я уеду.
— Уедешь? Куда?
— Тебе одной я могу сказать. Называй это безумием, сумасшествием, наваждением… Но я чувствую в себе какой-то жар, неумолимое желание сделать то, что я задумал. Это не прихоть, не каприз, а полноценное осознание моего предназначения… Я уезжаю с одной благотворительной миссией в Б***.
— В эту страну?! Алексей… Алексей, ты с ума сошел? Зачем? Там же идет война!
— Именно поэтому я обязан там быть…
