До дороги мы добирались медленно и печально. Потом мать Вари, стоя у обочины с поднятой рукой, «ловила тачку». Почему тачку, а не карету? Мне для полноты ощущений еще только в садовой тачке не хватало прокатиться. Или эти кареты так называются?
Потом мы куда-то ехали в малюсенькой вонючей тачке. Я задыхался от невыносимого запаха, а эта жуткая проржавевшая местами карета тарахтела, периодически взрыкивала и издавала подозрительные дребезжащие звуки. Я же в это время молился всем богам, чтобы она не развалилась по дороге, потому что по обеим сторонам от нас мчались на бешеной скорости другие кареты.
Потом был «травмпункт», разговор с каким-то усталым задерганным мужчиной в белой мантии. Он ощупал мою голову, посветил в глаза и отправил в другое помещение. Там меня засунули под жуткую металлическую штуковину… Нет, все же лекари-маги — это как-то надежнее и приятнее. А вот такие невообразимые действия, которые совершали с больными в этом мире… Да от разрыва сердца скончаешься в процессе лечения.
Разумеется, никакой травмы головы у меня не нашли, выдали какую-то бумажку «направление» и выставили вон. Предстояли встречи с другими «врачами». Так в этом мире называют лекарей. Я стоически терпел, поскольку объяснить, что я не терял ничего, кроме своего тела, было бы проблематично. Пусть уж лучше думают, что у меня «амнезия». Оказывается, потеря памяти называется именно так.
Не буду описывать все наши хождения по «специалистам», это долго и неинтересно. В итоге мне прописали какие-то лекарства и сказали, что делать: посещать знакомые места, общаться со знакомыми, просматривать «фотографии» и много разговаривать о своем прошлом. О да! Впрочем, хоть побольше узнаю о жизни Варвары, в чье тело я угодил.
Так началась моя новая жизнь. Надо отдать должное женщине Надежде (это имя матери Вари), она очень любила свою дочь и старалась помочь. Демонстрировала мне альбомы с картинками — те самые «фотографии», рассказывала о детстве Вари, показывала ее на этих картинках. Обучила меня «заново» пользоваться всеми приборами в квартире. Даже начала привлекать к готовке пищи, при этом недоумевая, как могло такое произойти, что при потере памяти пропали вообще все навыки. Даже умение ходить на каблуках. Мол, амнезия не редкое явление, но чтобы человек при этом разучился включать свет, пользоваться кухонным ножом и сковородкой, ходить в привычной обуви и стал так странно компоновать комплекты одежды, такого она не слышала. Иногда она плакала за закрытой дверью, думая, что я не слышу. Мне было жаль эту женщину, но помочь я ей ничем не мог. Мне бы кто помог.
