Вера кивнула и поинтересовалась:
– А как артефакты лечат?
– Да шут его знает. Ботаники говорят что-то про направленное излучение. Только мне кажется, что они и сами до сих пор мало в этом соображают, просто прикидываются. Ну, и пользуются кое-чем, конечно.
Вера рассеянно кивнула, а потом вдруг заинтересованно осмотрела мой торс и с некоторым смущением выдала:
– А ты довольно-таки мускулистый, а пока в одежде – даже и не догадаешься, что у тебя такие мышцы. – Ее взгляд опустился к животу и уперся в накачанные кубики пресса. – Ого!
– Понимаешь… – Я на мгновение замолчал, подыскивая нужные слова. – В рейде ведь можно выиграть бой не только с помощью умелого использования оружия. Часто нужна обычная физическая сила. Я один раз целые сутки на своем загривке товарища нес.
– Выжил?
– Я-то? Выжил! – хохотнул я. – Да и товарищ, вроде, поправился. – Я помолчал, вспоминая Крюка, который с тех пор внутрь Периметра – ни ногой; вспоминая обстоятельства, которые привели к ситуации, когда я вынужден был переть его на себе. – Никому в Зоне до конца не доверяй, подруга.
– А тебе?
– Мне можно. На запретную территорию приходит много новичков. Вначале все они просятся в обучение к опытным сталкерам. Срок жизни таких новичков зависит от чистоты намерений наставника, который взял их под свое крыло.
– Но ведь каждый новичок сам выбирает себе ведущего?
– Да, сам, – подтвердил я, заинтересованно глядя на нее. – Каждый новичок выбирает себе учителя в соответствии со своими внутренними потребностями. Новички-идеалисты сразу тянутся к порядочным людям. Те, кто по жизни привык не обращать внимания на угрызения совести, ищут себе подобных и быстро примыкают к какой-нибудь шайке. Беда только в том, что даже самому честному сталкеру иногда приходится действовать, закрывая глаза на угрызения совести.
– Как это? – Вера с недоумением посмотрела на меня.
– Когда угроза жизни очевидна и неминуема, даже вполне честный сталкер может послать новичка на верную смерть, прикрыться им от пуль. Это рефлекс. Инстинкт самосохранения.
Вера помолчала некоторое время, осмысливая информацию, а потом вновь повернулась ко мне:
– Ты видел зомби?
– Мне даже приходилось стрелять в них, когда возникала необходимость. Зомби – это люди, имевшие несчастье повредить в Зоне рассудок до такой степени, что перестали быть людьми.
Интересно, а Штырь, прежде чем покинуть меня, оставался человеком? Или его разум, и ранее выдававший странные умозаключения, искорежило окончательно? Может, быть похищенным мутантами в такой ситуации – не самый плохой исход? Мне бы не хотелось убивать Штыря, даже если бы он превратился в зомби. Вера все еще смотрела на меня, и я встал, протянув ей ладонь, чтобы помочь подняться.
