Второй выгон, окружающий форштадт, был Высочайше пожалован городу в незапамятные времена, когда в городе существовала шестигласная дума, когда население города было слишком незначительно, а земельных угодий у города было, как тогда казалось, слишком много. Получил город Высочайший подарок и забыл о нем. А он лежал бок, о бок с казачьей Оренбургской станицею и являлся для нее именно тем куском земли, о котором говорит граф, Л. Н. Толстой в своей драме «Плоды просвещения» — без этого выгона казакам некуда было выгнать курицу.
Выгон был городским, таким он обозначатся в всеподданнейших реляциях о состоянии города Оренбурга таким он именовался и на планах, снимаемых, в различное время различными землемерами, — de jure, стало быть он был городским, a de facto им владели казаки. Они пользовались им, так как этот выгон был для них существенно — необходим
Но город Оренбург рос и рос, как увидит читатель, значительно, следовало подумать и о будущем времени и новая дума, выбранная по положению о городском самоуправлении 1870 года, спохватилась да уже было поздно.
Казаки сумели доказать свое фактическое владение и оно было признано за ними. Почесали граждане города Оренбурга затылки, вздохнули и успокоились.
А на носу у граждан был другой земельный спор, спор имеющий громадное значение для города. В 1864 году состоялось Высочайшее повеление о передачи в ведение города из финансового ведомства «менового двора» за сравнительную крупную сумму.[22] Когда предварительно запросили граждан г. Оренбурга желают ли они приобрести в свою собственность меновой двор, то граждане выразили согласие, составили приговор, но в приговоре подчеркнули, что меновой двор они хотят приобрести лишь вместе с доступом к нему. Доступом зовется несколько тысяч десятин земли, представляющих караванную дорогу и выгон для пастьбы скота.
И несмотря на определенное и категорически высказанное гражданами Оренбурга желание, подтвержденное ими в обязательном приговоре—в Высочайшем повелении нет ни слова о доступе. Сказано глухо: меновой двор. Сделана ли означенная редакция с умыслом, есть ли она обычная канцелярская ошибка трудно решить, такие тайные сохраняются в, памяти народной, но их не найдешь в архивных делах. Но эта недомолвка имела громадное существенное значение: на доступ к меновому двору предъявили свои права казаки Оренбургской станицы.
И началось дело, которое не окончено и по сию пору. Одних думских постановлений по этому вопросу состоялось целая тьма: 20 июля 1876, 20 сент. 20 окт. того же года, 26 мая 1877 года, 26 октяб. 1878 г. и т. д. и т. д. вплоть до наших дней.
