Гортон попытался подняться. Да только слабость не дала. Колени хрустнули и ноги подогнулись. С раскатистым грохотом, он вновь повалился на пол.
Прошло без малого полчаса, прежде чем, опираясь на стол, Гортон сумел-таки встать. Бросив изможденный взгляд на Данилу, он протяжно вздохнул и принялся развязывать ремни.
Стоило бы обработать еще и раны на груди, но Гортон совсем выбился из сил. Он физически не мог этого сделать. По крайней мере, пока. Организму требовался продолжительный сон, чтобы полностью восстановиться после пережитого. А если он сейчас поднимется наверх за целительным зельем, вряд ли потом получится вернуться назад.
— Прости малыш, но придется тебе провести сегодняшнюю ночь в подвале, — извиняясь, сказал Гортон и поковылял наверх.
Кое-как сладив с лестницей, он из последних сил добрался до кровати и тотчас уснул.
Действие одиннадцатое. Пробуждение
Вокруг темнота, тишина и покой. Сладострастный сон, от которого не хочется просыпаться. Как вдруг, забрезжил свет. Пробуждающий ото сна, ослепительный дневной свет.
Проморгавшись, первое, что я увидел — деревянный потолок. По лицу расплылась глуповатая улыбка.
— «Красный, синий. О-о, да! Я снова вижу цвета».
Однако радость моя продлилась недолго. Я вспомнил взгляд, пробирающий холодом до мозга костей. Вспомнил крик, от которого бросало в дрожь. Я вздрогнул, и грудь моя отдалась жгучей болью.
— Ай, больно-то как!
Опустил взгляд. Майки, а точнее то, что от нее осталось, на мне не было. И, о чудо! Мрамор чуть окрасился, порозовел. Как от солнечного ожога.
Помнится однажды, я три часа кряду провалялся под палящим южным солнцем. Вычитал в интернете, что у некоторых альбиносов с возрастом возрастает уровень миломина. Надеялся, что окажусь в числе избранных, но кожа даже не покраснела.
— Хм, а это еще что такое? — хмыкнул я, нащупав в районе солнечного сплетения подозрительный бугорок.
Не мягкий, как при пальпации на предмет раковых образований, а твердый словно камень. Ладно, с этим разберусь позже. Сейчас меня должно волновать нечто куда более страшное.
Последнее, что я помню — злобный взгляд, крики, зеленый туман, а затем темнота. Привстав с кровати, оглядываюсь вокруг. Вроде никого. Либо Гортона нет дома, либо он наверху, в библиотеке.
Ну, или в подвале. А что находится там, понятия не имею. Это была единственная запертая дверь в доме.
Ан нет, не единственная. Входная дверь также оказалась закрыта. Стало быть, сбежать у меня не получится.
