Закрыв глаза и отрешившись от всего мирского, Гортон сосредоточился на заклинании. Он раз за разом повторял одно и то же слово на языке, древнем как мир. На языке, неведомом никому, кроме тех, кто не понаслышке знаком с магией Крови.
Десять, пятнадцать, двадцать раз. Раз за разом, он повторял всего одно слово. И вот, собравшаяся в углублении алтаря кровь вдруг почернела и забурлила. Как концентрированная азотная кислота, разъедающая металл, она шипела и плескалась.
Некромант умолк. Он обмакнул лезвие Сатана в кровь. Раз, другой, третий. И так до тех пор, пока вся кровь до последней капли не впиталась в металл. Магия, по-другому и не скажешь.
— А теперь, — обернулся Гортон с каменным лицом к беспомощному ребенку, — перейдем к главному.
Он склонился над Данилой и начал вырезать у него на груди странный символ. Кропотливо, не торопясь. Десятки линий, витиеватые узоры, надписи. Но что самое удивительное, все по памяти. Хоть и проделывал подобное впервые.
Медленно, не спеша, Гортон вырезал на алебастровой коже символ Алески — известный в магии Крови как “ворота души”.
Закончив с художествами, он отложил кинжал и положил руки на окровавленную грудь. В ту же секунду доселе неподвижное тело внезапно забилось в конвульсиях, а распахнувшиеся в процессе глаза того и гляди выпрыгнут из орбит. Если бы не ремни, удерживающие его….
Вокруг ладоней некроманта неожиданно забрезжил свет. Самый белый, самый чистый, идеальней его нет на свете. Словами не описать, насколько он был красив. То был эффект открытия врат души, что распахнулись пред некромантом под действием заклинания.
На лбу Гортона проступила испарина. Бисеринки пота, одна за другой, скатывались по дряблой старческой коже и капали на пол. Очень быстро из капель собралась небольшая лужица.
Лицо некроманта исказила гримаса боли. Что-то мешало, что-то блокировало ему путь в глубины души. Туда, где хранится все. Все, что представляет собой человек от дня появления на свет и до этого момента.
— «А она не шутила. Память и впрямь будто отшибло. Не заклинание, не зелье. Что-то другое, что-то неправильное. Артефакт?».
Прошла минута, вторая, третья. Гортон не сдавался. Магия из него вытекала уже даже не фонтаном, а самым что ни на есть гейзером. Если так пойдет и дальше, ему придется выбирать: либо прервать ритуал и остаться ни с чем, либо задействовать жизненную силу. Что в его возрасте, между прочим, легко может привести к смерти.
Но Гортон лишь усилил напор. Прорваться любой ценой и узнать, где прячется Салмейн. И тогда…. Нет, один он не справится. Там наверняка будет не только Салмейн, но и его ученики. Вряд ли пташки будут просто смотреть, как убивают их наставника.
