По знакомым дорогам | страница 18



Может быть, это главное партизанское чувство — чувство товарищества, из которого и рождалась наша великая сила. На тысячи километров вокруг — леса, но будь в них и один человек с партизанской душой, выросший и воспитанный на партизанских обычаях, — он уже твой помощник и не присядет, пока не поможет тебе, пока не накормит, не отведет, куда надо, не сделает всего, что подсказывает общее желание бить врага.

Пока я говорил с Попудренко, Кругленко успел оборудовать штаб. Это была первая точка, связанная с рождением нашего отряда. Выглядела она так — вырыли квадратную канаву, траншею, в которую мы опускали ноги, когда садились, а сам квадрат земли становился для нас столом, на нем расстилали карты, раскладывали карандаши, компас и другие предметы., нужные для работы, а в обеденный час его покрывали плащ-палаткой вместо скатерти — ставь котелки, приятного аппетита.

А вокруг — сосны. Высокие — иной раз облака цеплялись за них. Елинский лес, в котором размещалось соединение Попудренко, славится соснами… Я до сих пор помню три сосны вокруг нашего «стола», каждый сучок нарисовал бы, даже не умея рисовать. Все сосны в лесу если не одинаковые, то вроде похожие, а наши словно бы выделялись, узнавались издалека.

За этим «столом» Попудренко провел в тылу врага первое совещание штаба нашего будущего отряда. Мы узнали, какие немецкие гарнизоны и станы полиции есть поблизости. Особо остановился он на гнезде предателя Пахома — тогда это имя прозвучало для нас впервые. Пахом со своей бандой обосновался в большом селе Чуровичи, километрах в тридцати от нас. Банда его насчитывала человек триста и уже немало вреда причинила партизанам. Выслеживала мелкие группы, нападала на них. Помогала гитлеровцам отправлять местное население в Германию на работы — иными словами, гнала земляков на фашистскую каторгу. А Пахом имел за это от гитлеровцев награды.

— А кто такой Пахом? — спросил Негреев.

Попудренко ответил, что это бывший офицер царской армии, штабс-капитан. В наше время втерся в доверие к простодушным людям и возглавлял военизированную пожарно-сторожевую охрану на одном из киевских заводов. Когда на этом заводе случилась крупная кража, судебные органы установили, что начальник охраны сам организовал ее. Пахом был осужден на пять лет и сидел в киевской тюрьме, из которой его вытащили… немцы. Он сразу изъявил желание служить им и был отправлен в Германию, где учился бороться с партизанами, овладевал наукой подчинения нашего населения немецкому порядку.