От Ханаана до Карфагена | страница 68
Но встает вопрос о времени заимствования греками финикийского сказания. Отождествление Мелькарта с Гераклом возникло не позже VI в. до н. э., и после этого Мелькарт ни с каким персонажем греческой мифологии не отождествлялся (Dussaud, 1946–1948, 216–222). Гомер (Od. V, 333–335) упоминает богиню Левкотею, которая ранее была смертной женщиной Ино. Можно говорить, что в гомеровскую эпоху был уже известен весь миф, включая рассказ о прыжке Ино в море с Меликертом на руках. Меликерт был связан с Беотией и Коринфом. В Беотии правил его отец Амафант, и эта область была родиной Ино, дочери Кадма (Apollod. I, 9, 1; III, 4, 1–3). Характерно, что греческая мифология связывает Кадма именно с Тиром. В Фивах, как об этом уже говорилось, были найдены цилиндрические печати, что свидетельствует о связях этого города с Востоком и, очень вероятно, о роли Тира. На Истм вынес Меликерта дельфин, и там были устроены Истмийские игры, которыми руководили коринфяне. Другим «господином» этих игр был Посейдон (Reinmuth, 1979, 1474–1475). Это естественно, ибо Посейдон был одним из великих олимпийских божеств. Труднее понять роль Меликерта. Маловероятно, что столь знаменитые игры были посвящены такому второстепенному богу, как Меликерт — Палемон. Поэтому надо принять, что в какое-то время Меликерт играл гораздо большую роль, чем в I тысячелетии до н. э. Возможно, что, когда Посейдон стал морским богом, каковым он не был в микенскую эпоху (Бартонек, 1991, 200), он соединился с Меликертом как «господин» этих игр. А если Ино действительно была связана с Илифией или даже являлась ее ипостасью, то надо вспомнить, что Илифия включалась в микенский пантеон (Бартонек, 1991, 206). В свое время говорилось, что контакты Тира с греческим миром возникли уже в микенскую эпоху. И все это позволяет думать, что заимствование сказания о Мелькарте, превращенном в Меликерта, тоже надо отнести к этой эпохе. Следовательно, культ Мелькарта существовал в Тире задолго до царствования Хирама.
По уже приводимым словам Геродота (II, 44), храм Мелькарта существовал в Тире со времени основания самого города, причем греческий историк ссылается на слова жрецов этого храма, который он видел собственными глазами. В то же время известно, что Хирам заново построил святилища Мелькарта и Астарты. Иосиф Флавий, приведя сообщение об этом Менандра Эфесского, в одном месте (Contra Ар. I, 18) говорит, что тот использовал туземные источники, а в другом (Ant. Iud. VIII, 5, 3) — что Менандр перевел тирские хроники на греческий язык. Поэтому нет оснований сомневаться в словах этого автора. Противоречие между сообщениями Геродота и Менандра может, как кажется, разрешить сам Геродот, который говорит, что кроме того храма, о древности которого ему рассказали его жрецы, в Тире существовал храм Геракла, т. е. Мелькарта Фасосского. Представляется, что речь идет об ипостаси Мелькарта, почитаемого на этом острове. То, что финикийские божества могли иметь несколько ипостасей, подтверждает пример Астарты, чьей сицилийской ипостасью была Астарта Эрицинская (Le Glay, 1966, 354; Moscati, 1968, 91–94). Поэтому возможно, что храм, построенный Хирамом, мог быть храмом этой ипостаси. Это вполне соответствует исторической обстановке, когда были прерваны связи с золотоносным Фасосом, и в этих условиях постройка храма Мель-карта Фасосского должна была помочь восстановлению отношений. Интересно еще одно предположение: сообщение Мелькарта надо понимать так, что Хирам построил совместное святилище Мелькарта и Астарты (Garbini, 1980, 75, num. 5). Если принять это предположение, то ясно, что речь идет не о том храме, который упоминает Геродот.