Приведенные примеры проникновения финикийцев внутрь и на север Кипра показывают, что финикийцы не ограничивались прибрежной зоной на юге острова. Они довольно рано взаимодействуют как с этеокипрским, так и с греческим населением Кипра. Уже в VIII в. до н. а, если не раньше, финикийское присутствие и влияние ясно ощущается в таких нефиникийских городах, как Идалий и Саламин, причем в последнем в царских могилах обнаружены богатейшие памятники финикийского искусства и художественного ремесла, особенно великолепны изделия из резной слоновой кости (Karageorghis, 1969, 76–98; Karageorghis, 1982b, 60; Baurain, Bonnet, 1992, 111–112; Les Pheniciens, 1997, 190–192). В результате различных взаимодействий на Кипре вози никла своеобразная культурная общность, в которой финикийский элемент был весьма значительным. В создании этой общности огромную роль сыграли взаимные контакты греков и финикийцев. Именно на Кипре, где финикийцы и греки часто жили рядом, вероятнее всего, впервые были отождествлены эллинские и финикийские божества, как Афродита-Астарта, Афина-Анат, Геракл-Мелькарт.
Финикийцы контактировали с греками и в самой Греции. Финикийская торговля с Элладой продолжала развиваться. Некоторые финикийцы могли поселяться в греческих городах и даже приобретать там гражданство, как предки Фалеса в ионийском Милете (Her. I, 170; Diog. Laert. I, 22). Но проходивший в то время в Элладе сложный и важный процесс «архаической революции», приведшей к возникновению полиса (Андреев, 1976; Фролов, 1988), не давал возможности возобновить в Эгейском бассейне колониальную экспансию. Не доступнее оказались и другие районы Восточного Средиземноморья (за исключением Кипра и восточносредиземноморского побережья к северу от самой Финикии). Там финикийцы могли в лучшем случае поселиться в особом квартале, каким был, например, «лагерь тирийцев» в Мемфисе (Her. II, 112). Хотя Геродот употребляет слово «лагерь» (οτρατοπεδον), речь идет скорее всего не о военном лагере тирских наемников, а о торговом поселении, какие в то время были довольно часты на Ближнем Востоке (Bunnens, 1979, 279–280, 366; Chiesa, 1987, 127–130). И далее финикийцы устремляются на запад. Кипр играл в этом движении довольно значительную роль. Он, по-видимому, был важным промежуточным пунктом финикийской торговли с Западным Средиземноморьем уже около 1000 г. до н. э. (Karageorghis, Lo Schiavo, 1989, 22–24). Все больше выясняется и значение кипрских финикийцев в колонизации (Bunnens, 1979, 299–303; Baurain, 1988, 15–27).
