Если у вас возникнет это безумное желание, позаботьтесь о следующем: приготовьте мотив исчезновения из вашего мира, приведите в порядок дела, напишите завещание (хи–хи–хи), но, превыше всего, купите мешок туалетной бумаги! Потому что первого врага «хакеры сновидений» побеждают своим поносом. Нет, лучше всего сказать, заливают своим поносом! И вот на этой оптимистичной ноте я закончу первую часть рассказа о лабиринтах. Как говорится: пр. след.
Сергей Изриги.
У меня есть один знакомый, которого мы, его друзья, называем Доком. Он целитель и хороший сновидящий. Лишь познакомившись с ним, я узнал, что такое настоящая суггестия. Приехал к нему в гости в Питер, не успел бросить сумки, а в квартиру уже вводят девочку лет 13–14. Компания пьяных парней сбросила ее с электрички на полном ходу. Врачи сделали все, что могли. Но тяжелейшее сотрясение мозга давало знать. Девчушка по 5–6 дней проводила без сна, потом впадала едва ли не в кому, просыпалась через сутки, и снова тот же цикл. На нее было страшно смотреть — живой труп, в глазах которого стояли ужас и боль.
Док усадил ее кресло, сел напротив, и девчонка тут же заснула. Я и ее родители попали в круг его силы. Через минуту эти люди тоже спали. Я смотрел на спину Дока — черный строгий пиджак. Внезапно передо мной открылся тоннель. Стены имели живую текстуру — так бывает во сне, когда все настолько четкое, цветастое и живое, что тональ насыщается, и происходит разрыв сновидения. Меня тащила вперед какая–то сила. Хотелось скрыться, затаиться…
Док прервал сеанс и дал мне пару пощечин. Он сказал, что мы были в глубинах лабиринта — архетипичной структуры, которую видят во сне все люди. Она проявляется в сновидениях в различных формах — дом со множеством комнат, сеть оврагов, подземелья и т. д. Эта структура нашла свое отражение во многих компьютерных играх, поскольку описывает квестовое клише — найти выход на следующий уровень.
Док вылечил девочку, а я узнал уйму информации о лабиринтах.
Мой приятель заинтересовался ими случайно. Однажды на питерских курсах «лайвспринга» одна из участниц вошла в регрессивное состояние. 28-летняя женщина начала вести себя как 10-летняя девочка. В том далеком возрасте она помогала своей матери в детских яслях — та была то ли нянечкой, то ли воспитательницей. И вот степенная дама вдруг начала видеть в людях — в коллегах, сотрудниках, в родственниках — маленьких обкаканных детей. И она вела себя с ними соответствующим образом. Ее возили к выдающимся врачам, но ничего не помогало. Над руководством курсов нависла темная туча. В конце концов женщину отвезли к Доку, но и он, не отыскав никаких опор для общения, развел руками и сказал свое «простите».
