– Всё, что угодно, готов я сделать для вас, о, мой прекраснейший господин, – низко поклонился юноша. – Моя любовь к вам так велика, как велики восточные горы, а чувство признательности широко, как весенние воды великой реки Хуанхэ. Я вижу, вы решили немного развлечься, мой повелитель? В таком случае, осмелюсь сказать, вы зря вызывали сюда Лэй. Она очень, очень хороший человек, но совсем не для того предназначена – слишком груба, неотёсанна и невежлива. Совсем другое дело – я!
– Поэты! – Баурджин резко перебил излияния слуги. – Чен, ты должен знать всех местных поэтов!
– Поэтов? – Юноша ненадолго задумался и почти сразу радостно тряхнул головой. – Конечно же, господин, я знаю их всех. Ну, может быть, не всех лично, а по стихам. Кто именно вас интересует?
– Да многие. Не хочется, знаешь ли, быть диким провинциалом. Вот ты назови, кто из них про что пишет? Ну и посоветуй, с чьих стихов лучше всего начинать, чтобы… чтобы не прослыть невеждой в самой изысканной компании.
Чен аж просиял от удовольствия, всем своим видом говоря – господин обратился по адресу. И дальше вывалил всю имеющуюся информацию по принципу – «Хотите поэтов? Их есть у меня!». Причём, надо отметить, сделал это весьма толково и чётко, разделив многочисленных местных стихослагателей на несколько категорий: военно-патриотическая тема, так сказать, жизнь и быт и – самая многочисленная группа – любовная лирика.
– Я вам сейчас всё прочту, господин…
– О, нет, нет. – Баурджин замахал руками. – Ты лучше про них расскажи. Про самых гм… ну, про самых, так сказать, принятых в обществе. Желательно – из молодых.
– Из молодых? Пожалуйста! – Чен тут же навскидку перечислил человек двадцать, из чего Баурджин сделал вывод, что Ляоян, несомненно, является весьма развитым городом в смысле культуры. Вот только, к сожалению, имя Юань Чэ названо не было.
Князь нахмурился:
– А что, больше никаких других поэтов в городе нет?
– Я, мой господин, назвал вам самых лучших! – с пафосом откликнулся Чен. – Кроме них, вряд ли кто даже в Центральной столице может похвастаться столь высоким стилем любовных песнопений!
– Ах, ты, выходит, мне только романтиков перечислил? – Баурджин рассмеялся, хорошо себе представляя, что Юань Чэ, скорее всего, пишет о чём-то другом. – А вот нет ли таких, как, к примеру, Ду Фу или Ли Во?
Мальчишка скривился, словно его хозяин произнёс явную непристойность, правда, быстро взял себя в руки и, с достоинством поклонившись, сказал, старательно пряча оттенок пренебрежения:
