– Нет, государь, – твёрдо отказался князь. – Золотая пайцза… Слишком уж она приметна. А ханьцы хорошо умеют проводить тайный обыск.
– Отказываешься? – Чингисхан нахмурил брови.
Баурджин спокойно выдержал вдруг сделавшийся гневным взгляд:
– Нет, не отказываюсь. Просто я не возьму её с собой – пайцзу доставят куда надо верные мне люди.
– Гамильдэ-Ичен?
– Или Игдорж Собака.
На сём разговор и закончили. Пожелав Баурджину удачи, Чингисхан тепло простился с ним и даже лично подал на прощанье серебряную пиалу с кумысом – великая, почти недостижимая честь!
– О, великий хан… – По обычаю принимая кумыс двумя руками, нойон был тронут.
– Ты, кажется, христианин? – вдруг осведомился государь.
– Да, великий…
– Как возвратишься, я велю построить церковь. Нет – церкви! В Хара-Хото и в наших северных городах. Там, правда, подобные уже есть, но ещё по одной не помешает, верно?
– Ты поистине великий государь! – Баурджин замолк – а что ещё было говорить? На сём и простились.
А уже буквально на следующий день Баурджин покинул ханскую ставку на гостеприимных берегах Керулена и, прихватив с собой Гамильдэ-Ичена и Игдоржа Собаку, вместе с несколькими туменами подался на юг, в тангутское государство Си-Ся, на границах которого уже развёртывались мощные силы Джэбэ, одного из любимейших полководцев могучего хана. Джэбэ – «Стрела». Баурджин знал его ещё в прежние времена, когда будущего полководца, а тогда врага великого Темучина, звали Джиргоадай. Тогда и познакомились, у Джамухи, на крутых берегах Аргуни, сойдясь в лихой схватке. А потом свиделись ещё раз и на этот раз уже сражались вместе, отбиваясь от злобного натиска людоедов. Да-а… было что вспомнить.
В тангутский город Иньчжоу (по-ханьски – Синьцзян) въехали уже безо всяких туменов – на повозках, под видом купцов из Баласагуна. Остановились на постоялом дворе, решая, как быть дальше. Там же, на постоялом дворе, слово за слово, разговорились с хэбэйскими купцами. Беседу, начавшуюся с поношения «диких монгольских дикарей», искусно перевели в нужное русло – о путях-дорожках на восток, в Цзинь. О цзиньских порядках, о прибыли, вообще, о торговле… ну и о политике – а как же без этого? О чём ещё говорить мужчинам, сидя за кувшинчиком хорошего вина? О женщинах, о войнах, ну и о политике – куда от неё деться?
– О, поистине, наши управленцы-шэньши многомудры и знающи, – распинался один из купцов. – Недаром, прежде чем получить даже самый низший чиновничий ранг, они должны сдать строгий экзамен. Так что – мудры, мудры… Но, между нами говоря, – воры! Все воры, все! Вот хоть взять некоего Цзяо Ли – он как раз сюда едет…
