Вот и запретил Чингисхан пить. В «Ясе», основном законе! Не совсем, конечно, запретил, но теперь слишком уж забубённые гуляки знали, что за пьянство неделями беспробудно им могут и хребет сломать. Строгие стали законы! Однако пили всё так же много. Баурджин по этому поводу посмеивался: монголов пить отучить – всё равно как ложками попытаться вычерпать озеро Буйр-Нур. Может, конечно, и вычерпается… лет через тысячу, две…
Так вот и жили, вполне даже счастливо. Правда, не сказать, что Баурджин-нойон купался в счастье и неге – некогда было купаться, должность не позволяла. Юртаджи – в переводе на понятный язык – полковник генерального штаба.
Личный шатёр из золочёной парчи, синий стяг с вышитым изображением Христородицы, особняк в Хара-Хото и тумен отборных воинов, храбрых и умелых рубак… ни черта не смыслящих в тонкой стратегической работе разведки! А соперник был силён – цзиньскую разведшколу ханьцы ставили, на основе тщательно разработанной военно-шпионской науки. Трактатов у них было по этому поводу понаписано – тьма! Баурджин, когда изучал ханьский, один прочёл – некоего Сунь Цзы. Даже выражение из него запомнил: «Война – это путь обмана». Умри, но точней не скажешь!
Вот и приходилось обманывать. Нет, конечно, окромя дуболомов и смышлёные ребята попадались, только вот ни ханьского, ни чжурчжэньского языка не знали, а учить их сейчас было некогда. Набрать соглядатаев из самих ханьцев или чжурчжэней? Можно, конечно, но только как им довериться? Да и зачем? Уж в этом вопросе Баурджин-юртаджи был полностью согласен со своими помощниками – Гамильдэ-Иченом и Игдоржем Собакой. Никому нельзя доверять! А нужно было выяснить положение дел, организовать мятежи – несколько маленьких либо один большой, а лучше – и то и другое. И сделать всё качественно и быстро. Ну, кого пошлёшь?
– Сам поеду!
Баурджин так и заявил великому хану. Тот, конечно, нахмурился:
– Обоснуй!
Ох, и взгляд же был у Чингисхана – тигриный! Мурашки по коже. Однако Баурджин к таким взглядам привык, да и не хану ведь, по большому счёту, служил – своей семье, своему роду, своей Родине. Пожал плечами, улыбнулся хитро:
– Обосновать? Изволь, великий хан. Я – один из немногих – неплохо говорю по чжурчжэньски, а на ханьском даже пишу…
– Ну да, ну да, – хан вдруг улыбнулся. – Со времён Мэй Цзы, да?
Баурджин аж плечом передёрнул – надо же, сколько лет прошло, а помнит! Мэй Цзы… Обворожительная цзиньская шпионка, едва не угробившая когда-то и Баурджина, и почти все тумены Темучина. Изощрённо, надо сказать, работала девушка, ну да бог с ней – дела прошлые.
