- Глупая ошибка, сотник, будет стоить тебе жизни. Если Авьяд признает Багоня невиновным - за все ответишь ты.
Ёрун побледнел, и, сжав зубы, только кивнул своим парням. Те без особых церемоний, но и без ненужной в данном моменте жесткости, придали ускорение домочадцам Смотрителя.
- Слугу не забудьте, - добавил он, - хватит ему на лавочке кости греть. Все, заканчиваем и возвращаемся!
Сергей пристроился рядом с притихшим сотником, обдумывающим, наверное, слова хозяйки дома, и спросил:
- А где сам Багонь?
- Его-то не трудно перехватить, - сжав рукоять меча, сказал сотник, - он целыми днями в Гостевом доме сидит, с другими Советниками что-то постоянно обсуждает. Просто не хочу поднимать лишний шум. В Ирае много людей, подверженных влиянию этого человека. Устроят беспорядки - Авьяд меня точно на корм корнуто отдаст. Да он сам прибежит на подворье, узнав, что его семейство у вождя в гостях!
Сопровождение семьи Багоня в окружении дружинников в резиденцию Авьяда произвело тот эффект, на который сотник и рассчитывал. По городу поползли слухи, а кто-то и открыто выражал желание наказать ретивых служак. Только успели разместить домочадцев в пустующем пристрое, который примыкал к штаб-квартире вождя клана, как на подворье нарисовался сам Багонь.
Сергей в это время находился на улице, и видел, что в открытые ворота влетел взмыленный саурус, на котором сидел дородный мужик в богатом одеянии. Остановив ящера, он неожиданно ловко для своего возраста - на вид ему было далеко за пятьдесят - спрыгнул на землю, ожесточенно дернул себя за кончик окладистой седеющей бороды и рявкнул:
- Во имя Тарха, где Авьяд?! Где моя семья?
Случай был неординарный, и никто из обычных дружинников не стал влезать под горячую руку кряжистого и еще имеющего достаточно сил Советника, дожидаясь, когда кто- нибудь из начальства возьмет на себя смелость арестовать этого человека.
В это время стража быстро закрыла ворота, а остальные дружинники окружили пыхтящего злостью Багоня. Авьяд в сопровождении жреца Орена и сотника Ёруна вышли на улицу, словно ожидали момента появления дорого гостя. Вождь с какой-то потаенной жадностью вглядывался в лицо Багоня. Да так долго, что Советник дрогнул, но, сохраняя внешнее спокойствие, спросил, понизив голос на такт ниже:
- Освободи мою семью. Отец, Тархом и Тарой умоляю. Здесь какая-то ошибка!
- Ошибкой было несколько последних лет ждать от тебя покаяния за погибший отряд Хросскела, когда именно с твоего клятвенного заверения, что никто из Герпир пальцем не тронет посланников в южную империю, степняки вырезали посольство.
