Помимо вождя в зале находились сотник Ёрун, кабез Илон, еще пара человек в сбруе, а на низенькой лавочке сидел древний старик с такой длинной бородой, что она чуть ли не доставала ему до пояса. Морщинистое лицо, похожее на кору дерева, едва освещалось бликами солнца, проникающими сквозь маленькие бойницы в стене.
Сергей внезапно рассмотрел, что сбоку от трона лежит его рюкзак, а к подлокотнику приставлена «Сайга». Ага, значит, в самом деле, интересовался необычным оружием. Не дай бог, раскурочат, уничтожат ценную вещь, потом сами жалеть будут!
Низовцев почувствовал, как чья-то жесткая ладонь толкнула его в спину, требуя сделать несколько шагов к вождю. Подойдя к помосту, Сергей замер в нерешительности. Черт их знает, как нужно приветствовать местного шефа. На колени падать и башкой биться об пол? Или ручку целовать?
Поняв нерешительность чужака, Авьяд слегка усмехнулся, но не произнес ни слова, продолжая изучать его словно букашку под микроскопом. Молчали и другие, только за перегородкой тихо переговаривались слуги, передвигая горшки и посуду.
- Руси? - вождь первым пошел на контакт.
- Русский, ага, - все же склонил голову Сергей. Мало ли, еще оскорбится, что не показал своим поведением смирение и подчинение.
- Серш?
- Пусть так, - смирился Низовцев. Вождь Авьяд осторожничал, не делая попыток прослыть своим парнем, который знает язык пришельца. Не царское это дело. Пусть другие язык мозолят.
- Толмач надо?
- Афир, - коротко бросил Сергей. Взаимопонимание улучшалось.
Авьяд кивнул, что-то коротко сказал одному из стражников возле двери, и тот мгновенно испарился, а сам продолжал неподвижно смотреть поверх головы чужака. Прошло несколько томительных минут, но вот грохнула входная дверь, раздались быстрые шаги, и тут же, встав плечом к плечу с Сергеем, Афир поклонился:
- Слава Тарху, Отец! Звал?
- Давно звал. Опаздываешь, Сын. Какие дела задержали тебя?
- Прости, Отец! - выдохнул Афир, ничуть не смутившись. - Делал выездку молодняка с самого утра, поэтому найти меня не могли. Узнал, как только вернулся в Ирай.
- Будешь толмачом, - сказал вождь, пошевелившись, наконец, на своем троне. - За несколько дней ты хорошо узнал его. Мне сказали, что ты сносно разговаривал на языке чужака.
- Много забыл, Отец! - покраснел парень. - Но я постараюсь!
