Зато женское обаяние разморозило всех остальных. Люди зашевелились, заговорили между собой. Обычный светский раут, сколько их было! Чертова железяка выдала каждому по тарелочке мороженного с горячими свежайшими вафлями; на холодном ветру они пришлись до того в точку, что на пресный вкус теста никто не обратил внимания. Разговор понемногу смещался в сторону светского трепа. Дипломаты наперебой приглашали гостя в родной город и родной университет. Колумнисты в пестрых пиджачках, кожанках, свитерах, бешено листали блокноты, трясли невовремя отказавшие диктофоны — чисто тебе бой синиц и снегирей за оброненный кулек.
Громыко и его молодой спутник взирали на суету с благостными лицами бодхисатв, что в исполнении референта выглядело скорее смешно, чем внушительно.
Риковер и Горшков, осторожно поглядывая друг на друга, мешая русские маты с английскими, спорили через переводчиков, какие субмарины лучше, однокорпусные американские или двухкорпусные советские. Риковер считал, что легкий корпус вибрирует в набегающем потоке, и потому советские лодки проще обнаружить. А практика показала, что найти лодку намного сложнее, чем утопить. Горшков отвечал, что защиты много не бывает, и лучше дырка в легком корпусе, чем сразу в гроб. Риковер давил статистикой, ведь СССР потерял в авариях почти в пять раз больше атомных субмарин, чем США, и никакая двухкорпусность не спасла. Горшков отвечал, что первое поколение лодок на самом деле не ахти; пожалуй, они заслужили свое прозвание “ревущих коров”. Риковер, подняв брови, удивлялся: “roaring cow” на сленге означает корову, готовую отелиться. То есть, подводную лодку, готовую выпустить ракеты. А вовсе не громыхающую на половину океана сорокаузловую подводную хрень… Хотя, соглашался Риковер, есть у вас и такое. Ха, ухмылялся Горшков, у нас много чего есть, все так сразу и не упомнишь. Тут они оба спохватывались, что противники же, и замолкали на полуслове. Но интерес побеждал, и спор возобновлялся опять.
Моряк Алого Линкора ел мороженное с видимой радостью. Или он так прятался от потерявшей берега журналистки? Та бегала кругами, сверкала фигурой во всех ракурсах, и приставала с вопросами к любому и каждому. Сенаторов — и того, кто в молодости летал с авианосцев, и второго, который не брал в руки ничего тяжелее ипотечного договора — она спрашивала, не стоит ли поддержать мирную инициативу СССР по разоружению, раз уж ее поддерживают пришельцы из параллельного мира. Адмиралов спрашивала, как им показался linkor, и как здесь что называется. Сетовала, что напроситься на экскурсию по кораблю не вышло даже у нее. (Улыбочка в камеру!) Дипломатов блондинка с умным видом тиранила цитатами из Джорджа Вашингтона и “Грозового перевала” Бронте, не делая разницы; впрочем, те умело поддерживали репутацию людей культурных, способных вести светскую беседу о чем угодно.
