Под конец наших посиделок и у меня, и у Амалии языки шевелились с большим трудом. Мы нормально так напились. Не до беспамятства, но выпили порядочно.
Всё это время за разговорами мы жаловались друг другу на жизнь.
Амалия — на разрушенные мечты о рыцарстве; о муже, который от неё отрёкся; о дочери, с которой она не может видеться и сильно по ней тоскует; об отце, который устроил свадьбу с маркизом ради собственной выгоды; о Церкви Света, у которой множество скелетов в шкафах. О том, что всё ей здесь осточертело, о подругах, которых у неё не осталось из-за «работы» и о многом другом.
Я жаловался на своего бывшего руководителя, который всех кинул на бабки, из-за чего все планы на будущее были помножены на ноль; на новую работу, в которой ничерта́ не платили; на жену, которая слиняла от меня после многих лет вроде бы счастливой жизни; на старых подрядчиков, которые выпивали всю кровь, прежде чем сделать хоть что-то нормально; на своих «земляков», которые вдруг возненавидели меня, хотя ничего плохого я им не сделал; на гномов-близнецов, которые спалили мне волосы…
Когда каждый излил весь негатив, скопившийся на душе, попутно хорошенько промывая горло ромом и запивая соком, Амалия решила, что ей лучше вернуться к себе, и нетвёрдой походкой, держась за стеночку, пошлёпала в свою комнату.
Я, проследив, чтобы она туда всё-таки попала, вернулся к себе и снова плюхнулся в кресло, понимая, что слишком сильно напился.
Тут же в комнату зашла Эрика.
«Блин, как она это делает? Её точно не было в коридоре, но она пришла сразу же после ухода Амалии. Из-за угла она, что ли, следила?»
Рабыня уставилась взглядом на пузатый бутыль и с интересом принюхивалась к нему. Выражение лица при этом у неё было довольно смешным. С одной стороны, она морщила носик от запаха крепкого алкоголя, с другой — её глаза просто сияли от восторга.
Тут она заметила мой вопросительный взгляд и потупила глазки.
Взял свою дощечку и кривым почерком кое-как нацарапал:
— Так заинтересовал напиток?
— Ну, понимаете, ром, это довольно редкий напиток в нашем королевстве. Его привозят из южных стран и делают из сахарного тростника. А такой цвет бывает только у очень дорогого рома, который много лет выдерживали в бочке.
«Ого! А Грох, оказывается, не поскупился. Видимо, ему реально Аманда, как кость в горле была».
— Откуда такие познания? — вновь нацарапал мелом, по-настоящему удивившись, ведьи сам до этого момента не знал, из чего ром делают.
