Падение Мекки было всего лишь эпилогом; после убийства Усмана Хиджаз был безжизненной провинцией и не мог уже снова стать центром политической жизни. Несомненно, таково и было намерение Ибн аз-Зубайра, намерение, которого он не мог не иметь, учитывая, какое движение вывело его в первые ряды[88]. В то же время он подчеркнул священный характер своего халифата тем, что не покинул святого места, в котором укрывался, даже когда перед ним был открыт весь мир. Однако следствием этого стало то, что в фитне, названной его именем, он сам находился на заднем плане; борьба вокруг него носила номинальный характер, он не принимал в ней участия и исход ее был решен без него. Даже в самой Аравии он в течение многих лет оказывал меньше влияния, чем хариджит Наджда. Наконец его нашли в доме, где он прятался, и заставили выйти наружу, и так закончилась великая фитна и снова был восстановлен джамаат.
Однако бури в Ираке не затихли с окончанием долгой войны против Ибн аз-Зубайра; как мы увидим ниже, они продолжались на протяжении почти всего царствования Абдул-Малика. Также и в Сирии распри между кайситами и кальбитами приводили все к новым беспорядкам. Конечно, Зуфар ибн аль-Харис в Каркисии сложил оружие в тот год, когда пал Мусаб, но не положил конец племенной вражде, которая длилась дольше великой войны. Чтобы рассмотреть этот вопрос во всей его полноте, мы должны вернуться в Мардж-Рахит. В этой яростной битве самые сильные потери понесли кайситы, и, по представлениям арабов, они должны были возместить свои потери за счет победителей; им было за что мстить, и именно они были агрессорами, тогда как кальбиты лишь нанесли ответный удар. На стороне кайситов главные роли сыграли амириты и сулаймиты вместе с ганитами и бахилитами в той мере, в какой эти племена обосновались в Северной Сирии и Южной Месопотамии, по обе стороны от Евфрата. На стороне кальбитов выступали остальные кудаиты, но только кальбиты, по-видимому, предприняли военные действия. Источники одиночных и порой далеко отстоящих друг от друга «дней», в которые затяжная вражда шла своим чередом, – это связанные с ними старинные песни и повествования, которые сохранили для нас Ибн аль-Асир и «Китаб аль-Агани», Хамаса и аль-Мадаини. Рассказы в основном довольно достоверны, хотя порой в них отсутствует связность и хронология, но у нас есть достаточно нитей, чтобы сплести из них приемлемо упорядоченную картину.
