Она отстранилась от Рэйми и посмотрела ему в глаза.
– Нам будет нелегко, Рэйми. У нас обоих плохой характер.
Рэйми кивнул:
– Я знаю это, но я не ищу легких путей, Лах, и ты тоже. Я обещаю бороться за нас и сделать тебя по-настоящему счастливой. Но надо, чтобы ты сделала то же самое. Я буду принимать все, что подарит нам жизнь. Я желаю быть с тобой.
У Лахлин задрожали колени, она затаила дыхание. Она обняла Рэйми за шею и встала на цыпочки, а потом уткнулась носом ему в шею, вдыхая его запах. Она заговорила тихо и кратко:
– Я люблю тебя, Рэйми. Очень. Я всегда буду с тобой.
Рэйми погладил ее по спине.
– Значит, ты не купишь эту квартиру? – спросил он.
Лахлин шагнула назад, в ее глазах стояли слезы счастья.
– Но мне негде жить.
– Я знаю одно местечко…
Лахлин улыбнулась:
– А там найдется уголок для телохранителя?
– Милая, поверь мне, пока я живу, я буду сам тебя охранять.
Спускаясь по лестнице в «Берлоге», Лахлин приподняла шифоновый подол платья оттенка глаз Рэйми. Она увидела в большом фойе празднично одетых членов клана Баллантайн.
Снаружи стояли четыре лимузина, готовые отвезти семью в отель «Форрестер», где устраивалась весенняя вечеринка по сбору средств для фонда Латимор-Баллантайн. Это была также неформальная вечеринка по случаю помолвки Рэйми и Лахлин. Став членом семьи Баллантайн три месяца назад, Лахлин больше не чувствовала себя жертвой на общественных мероприятиях.
Перед тем как спуститься на следующий лестничный пролет, Лахлин воспользовалась минутой, чтобы посмотреть на свою семью. Помимо следующего поколения Баллантайн, в фойе стояли все дорогие ей люди. Тайк и Сэйдж с округлившимся животом. Братья Баллантайн, которые опять подшучивали друг над другом. Тейт была, как обычно, прекрасна. Кади и Пайпер совсем не выглядели так, будто недавно родили: Пайпер – близнецов, а Кади – рыжеволосую девочку.
Лахлин смотрела на семью с любовью и преданностью; все они заставляли ее чувствовать себя живой и довольной. Она старалась не смотреть на Рэйми, потому что боялась расплакаться от счастья. Если она заплачет, у нее потечет макияж, на который она потратила слишком много времени. Но она не могла не смотреть на него. Рэйми стоял у основания лестницы и выглядел очень соблазнительно в черном смокинге и галстуке. Глаза Рэйми потемнели, и Лахлин поняла, о чем он думает, потому что сама думала об этом.
«Давай пошлем всех к черту и прыгнем в постель?»
Лахлин улыбнулась и закатила глаза, молчаливо молясь о том, чтобы страсть между ними никогда не утихла. Начав спускаться по лестнице, она взглянула на портрет Коннора и мысленно поцеловала его.
