Двери лифта открылись, и Лахлин запустила пальцы в волосы, запрещая себе плакать.
– Не волнуйся обо мне, Рэйми. Со мной все будет в порядке. Как обычно.
Лахлин вышла в коридор, прошла в комнату и заперла дверь.
Разговор окончен.
Рэйми прижал ладонь и лоб к двери, думая о том, что он, вероятно, потерял свой единственный шанс быть по-настоящему счастливым.
Стоя у окна парадной гостиной «Берлоги», Лахлин пальцем отвела в сторону штору, чтобы проверить, не идет ли высокий, широкоплечий белокурый мужчина по тротуару к зданию. Нет. Рэйми не было.
Через день после переезда из квартиры Рэйми в сопровождении дородного и необщительного телохранителя по имени Джек Лахлин разослала сообщение в семейном групповом чате, попросив семью Баллантайн о встрече с ней в удобное для них время, чтобы обсудить ее будущее. Рэйми она тоже пригласила. И хотя умом она понимала, что ему не надо участвовать в этом разговоре, ее душа говорила о другом.
Лахлин ужасно скучала по нему. Они не виделись всего несколько дней, но она уже не находила себе места. Она хотела найти способ дружить с ним, сохранять платонические отношения. Возможно, в будущем они смогут быть вместе.
Рэйми не лгал ей, и она не могла обвинять никого, кроме себя, за свое нынешнее настроение. Она не должна была спать с ним, не должна была в него влюбляться. Он – единственный человек, которого ей следовало сторониться. Но тогда она никогда бы не узнала его, не услышала его глубокого смеха, не поняла, какой он удивительный друг.
Лахлин расправила плечи. Она скучает по Рэйми, но не сожалеет ни об одной минуте, проведенной с ним. Он не только подарил ей удивительный секс, перевез в свою квартиру, но и помог разобраться с ее прошлым.
Ей хотелось иметь с ним хоть какой-то контакт, но Рэйми должен первым проявить инициативу. Услышав шаги у себя за спиной, Лахлин отпустила штору и улыбнулась Линцу, который поцеловал ее в висок.
– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил он.
Лахлин кивнула.
– Ну, ладно. – Линц нахмурился и провел большим пальцем под ее правым глазом. – Ты по-прежнему плохо спишь, Лах?
– Да.
– Это из-за Рэйми?
Рэйми и Линц – друзья детства. Она не станет причиной их раздоров. Хотя она не может сказать о Рэйми ничего плохого. Он не любит ее, его интересует только секс.
– Никто не виноват, кроме меня самой, Линц.
Он нахмурился.
– Я люблю Рэйми, как брата, но я еще не встречал никого упрямее его. Он упрямее Джегера и Бека.
– И все равно я не хочу, чтобы ты обвинял его в этом, – настаивала Лахлин. – А вообще, я прошу тебя кое-что сделать для меня.
